Франсуа, неприметный и тихий офисный клерк, живет серой и предсказуемой жизнью, где каждый день похож на предыдущий. Но однажды судьба преподносит ему неожиданный подарок — крупный выигрыш в лотерею. Внезапная финансовая свобода открывает перед ним двери в мир возможностей. Решив уйти от скучного существования, Франсуа придумывает необычный план: он предлагает Даниэлле, девушке лёгкого поведения,
Это история о том, как пересеклись пути абсолютных противоположностей: счастливчика и неудачника. Один полон энергии и успеха, другой влачит жалкое существование, ночуя в подворотнях. Встреча этих двух людей могла бы показаться обыденной, если бы не пугающий сценарий судьбы, внезапно нависший над одним из них. Их жизнь начинает переплетаться, и вскоре становится ясно, что эта встреча не случайна.
Лукас, с облупившимся серебряным крестиком на шее, ждал Мари у входа в метро *Одеон*. Она опоздала на двадцать минут, в руках — бумажный пакет с круассанами. «Антуан передумал, — сказала она, разминая сигарету в пальцах. — Говорит, полиция копает возле порта». Лукас щёлкнул зажигалкой, прикуривая ей: «Он трус. Без него справимся». Они пошли вдоль Сены, мимо лотков с поддельными часами; в кармане
В Лондоне, под шум дождя на Брик-лейн, Эмили Картер втиснулась в тесную квартиру с потрескавшимися обоями. На кухне Люк Шоу чистил пистолет на расстеленной газете *The Guardian*, рядом валялись пустые банки энергетика. «Почему всегда я тащу эти коробки?» — бросила Эмили, скидывая рюкзак с украденными схемами вентиляции банка Barclays. Софи Леруа, француженка с татуировкой пантеры на шее, молча
Лена, 24 года, втискивается в узкую кухню берлинской пекарни «Goldene Krume», пока её младший брат Марк, студент-биохимик, разбирает почту в их съёмной квартире на Шпреевальдштрассе. В конверте с бельгийской маркой — фотография отца, исчезнувшего пять лет назад. «Он в Брюсселе?» — Марк мнёт уголок снимка, где в кадр попал табличка «Rue des Bouchers». Лена, вытирая муку с рук, достаёт из кармана
Лука, в рваной кожаной куртке, разгружал ящики с кофейными зернами у заднего входа *Café des Ombres*. Дождь стучал по жестяным зонтам над столиками, где Эмма, с мокрыми волосами, прижимала к груди пачку круассанов: «Ты когда-нибудь видел, чтобы латте стоил 7 евро? Здесь даже пенка пахнет ипотекой». Она вытирала пальцем капли на столешнице, рисуя спирали — след от её кольца с зеленым камнем
В старом парижском кафе *La Brume*, где плитка на полу потрескалась от времени, Лиза, официантка в засаленном фартуке, роняет поднос с эспрессо. Клиент в углу — Лукас, парень из Брюсселя с рюкзаком, заляпанным краской, — ловит чашку, не отрываясь от блокнота с эскизами метро. «Ты рисуешь станции как живых», — бормочет Лиза, разглядывая перечёркнутый портрет мужчины в шляпе. Он щёлкает карандашом:
Лена Дуарк, 17 лет, живет с младшим братом Антуаном в съемной квартире на окраине Лиона. Их мать, медсестра в местной больнице, пропадает на суточных дежурствах, оставляя в холодильнике контейнеры с холодной пастой и записки: *«Не забудьте выгулять Бруно»*. Соседка-пенсионерка мадам Клер, у которой Лена подрабатывает уборкой, постоянно ворчит на шум из-за стен, но тайком подкармливает подростков
В мансарде над пекарней на Монмартре Эмили ковыряется в красках, пытаясь поймать свет из окна. Пятна охры и сиены засохли на её фартуке, а треснувшая палитра валяется рядом с эскизами Сакре-Кёр. Внизу, на площади Тертр, Лука таскает аккордеон в потёртом чехле, подрабатывая для оплаты комнаты в общежитии на улице Лепик. «Опять дождь… — бормочет он, пряча инструмент под куртку. — В метро сыграю».
Люк, худой парень в потёртой кожаной куртке, торгует травкой в переулках за рынком Марселя. Его клиенты — студенты из обшарпанного общежития на Rue d’Aubagne и бармен Жером, который забирает раз в неделю свёрток, припрятанный в мусорном баке у кинотеатра «Ле Пандора». «Слушай, в четверг у Орели вечеринка, — бормочет Жером, зажигая сигарету, — килограмм к утру, или твою морду найдут в порту». Люк
Энтони Бакуль, реставратор с привычкой поправлять очки средним пальцем, нашел в подрамнике «Портрета неизвестной» из Лувра листок с координатами катакомб под площадью Данфер-Рошро. Запах плесени, треск фонаря — в нише за грудой ящиков лежал труп галериста Леона Верта с вороньим пером в руке. «Он торговал подделками Гойи, — сказала Софи Моро, агент Interpol, разминая пачку сигарет в кармане
Знаешь, такие истории всегда цепляют за живое. Вот смотри: живет себе в Алжире бабушка Зора — ну обычная, седая, в платке. Но внутри у нее адский огонь горит! Годами ждет встречи с тем типом, который сына ее в тюрьме убил. Вообще представляешь? Мать-то не успокоится, пока не посмотрит в глаза убийце. Жуть, да? А тут еще девчонка пятнадцати лет — Лорка, кажется. Втюрилась по уши в какого-то
Представь: молодая француженка Лора приезжает в заброшенное поместье своего детства, чтобы навсегда захлопнуть эту дверь — продать, стереть, забыть. Но старые стены, кажется, шепчут: "Не спеши..." Ветер гнет кукурузные стебли странными узорами — как будто кто-то ночами вытанцовывает тут геометрические ребусы. Красота жутковатая, словно земля сама решила стать художником-сюрреалистом. А