Погрузитесь в мир, где границы между реальностью и мифом становятся размытыми, а человеческие страсти и жестокость переплетаются в неразрывном узле. Этот кинематографический шедевр приглашает зрителя в эпоху Возрождения, где на фоне политических интриг и социального неравенства разворачивается история одной из самых противоречивых фигур в истории. Главная героиня — женщина, чья жизнь наполнена не
В старом пражском районе Жижков Яна замечает треснувшую фотографию в дедовом комоде — на ней незнакомый мужчина стоит у вагона с табличкой *«Прага—Дечин»*. Соседка Маркета, разбирая банки с солеными огурцами, бросает: «Твой дед после войны тайком возил уголь с севера. Спроси старика Томаша на вокзале — он тогда кочегаром был». В рюкзак Яна кладет карту 60-х годов, где красным крестом помечен
Мартин, владелец полуразвалившегося гаража на окраине Праги, каждую среду после восьми заказывал в пабе *U Zlatého lva* темное пиво и кнедлики. За соседним столиком орудиевод Павел, вытирая салфеткой пятно от горчицы на рубашке, бубнил: «Жена опять намекает, что я застрял в 90-х, как её мамин сервант». Вацлав, учитель математики с нервным тиком левого глаза, ронял фразу про «алгебру разводов»,
Марек, тридцатилетний механик из Братиславы, коптил сигарету у ангара, разглядывая ржавый каркас советского Ан-2. Его сестра Елена, пилот-инструктор, бросила ему ключи от грузовика: «Завтра везем детали в Любляну. Если сломаешь коробку — закопаю в том лесу». В гараже Любош, их друг-радист, чинил рацию 80-х, ругаясь на словацком. Под сиденьем «Татры» они нашли потрепанный дневник с координатами —
В старом пражском театре, где трещины на стенах заклеены афишами 70-х, Анежка повторяет монолог, спотыкаясь о разбитую плитку пола. «Ты играешь, как будто боишься собственных слов», — бросает ей режиссёр Карел, поправляя очки с изолентой на дужке. В тот же момент в Сантьяго студентка Мариана прячет пачку листовок под чипой в плетёной корзине, пока её сосед Диего стучит кулаком в дверь: «Полиция
Представляешь: два пацана, у которых вместо крови в жилах снежная пудра, рванули на крутой курорт — Новый год встретить, оторваться на склонах. Ан нет! Хозяин домика, где они вписались бесплатно, оказался этаким рабовладельцем в свитере с оленями. То крышу чинить, то дрова колоть — и все под соусом «тыженахаляву». А тут еще как снег на голову — старшая сестра одного из них, которую папанька
Чехословакия, Пражская весна. Тяжёлое, неспокойное время. Томаш и Павел — два брата, которые после смерти родителей остались совсем одни. Младший, Павел, ещё школьник, пытается хоть как-то держаться, а вот Томашу приходится быть и братом, и родителем, и добытчиком. Представьте себе, каково это, тащить на себе всех, когда тебе самому едва за двадцать. Случай сыграл свою роль — Томаш получает
В подвалах Чахтицкого замка Дорка, сгорбившись, втирала в кожу графини смесь из розмарина и уксуса. Эржебет щупала морщину у виска, приказывала принести новую служанку из деревни. "Ты уверена, что кровь не старше семнадцати?" – спрашивала она, глядя на Илону, которая перебирала ключи от камер. Утром в камине находили обугленные ногти, а в саду земля рыхлилась там, где Фаркаш закапывал