В стремительном водовороте жизни, где каждый шаг может стать роковым, сталкиваются два человека, чьи судьбы переплелись самым неожиданным образом. Он — успешный предприниматель, чье дело оказалось на грани финансового краха. Она — опытный адвокат с безукоризненной репутацией и острым умом, готовая бросить вызов любым трудностям ради правды и справедливости. Но за безупречной профессиональной
Эмир, 28-летний бармен из кафе в Бешикташе, каждое утро вытирал стойку тряпкой с запахом старого кофе. В четверг, когда дождь стучал по вывеске «Nar Çiçeği», в дверях появилась Лейла — библиотекарь из Кадыкёя с мокрым зонтом в руке. «Мокрый «Красный как кровь снег» хуже пролитого ракы», — бросила она, стряхивая капли с обложки книги. Эмир, не глядя, протянул салфетку: «Закажешь айран — дам
Али Джанер, вернувшись из армии в родной горный городок, застает отца, Ахмета, с перекошенным лицом у сарая: «Они хотят забрать землю… Не давай им, даже если я умру». На следующий день Ахмет находят в овраге с пулей в груди. Сестра Зейнеп, разбивая грецкие орехи на кухне, шепчет: «Кто стрелял, Али? Ты видел лицо?» В кармане куртки отца — ключ от заброшенной мельницы, где Али находит пачку писем с
Эмир толкает рюкзак Лины в переулке за школой, пока та пытается поймать рассыпавшиеся тетради по биологии. «Опять спотыкаешься, умник? — смеется он, поправляя кожаный браслет. — Может, перестанешь таскать эти старые книжки?» Лина молча подбирает очки с треснувшей линзой, замечая царапину на его мотокуртке — та же, что была у брата перед отъездом в Германию. На следующий день она случайно
Эмир, сын владельца текстильной фабрики в районе Лалели, каждое утро покупает симит у уличного торговца возле трамвайной остановки Кабаташ. Его маршрут пересекается с Лейлой — студенткой консерватории, подрабатывающей в антикварной лавке на улице Истикляль. Они сталкиваются в метро, когда она роняет ноты турецких народных мелодий, а он неловко пытается помочь собрать листы. *"Эти старые
Эмир, 19 лет, в потёртой кожаной куртке, тащит коробку с автозапчастями через узкие улочки Бейоглу. На углу Хастанесар cтоит Лейла, 20, в синем платке и с потрёпанным учебником по архитектуре под мышкой. Их локти сталкиваются возле лотка с симитами. «Ты опять перегрузила сумку?» — хрипит он, подбирая её рассыпавшиеся карандаши. «А ты всегда так пристально смотришь на чужие учебники?» — бросает
Эмир, коренастый грузчик с шершавыми ладонями, разгружал ящики с инжиром в стамбульском порту, когда заметил девушку в выцветшем платье, листающую что-то в блокноте у причала. «Ты не видел книгу в кожаном переплете? — она провела пальцем по облупившейся краске на парапете. — Там страницы с золотыми уголками». В кармане её сумки торчала открытка с адресом букинистической лавки в районе Бешикташ,