В ярком и красочном мире, где границы между реальностью и фантазией стираются, две молодые сестры отправляются в захватывающее путешествие, полное неожиданных открытий и волнующих переживаний. Наши героини – две обворожительные девушки, чья жизнь насыщена страстью и жаждой приключений. Они стремятся познать все аспекты жизни, включая те, о которых принято молчать. Сестры, поддерживая друг друга,
В живописной французской провинции, где зелёные виноградники тянутся до горизонта, жизнь текла размеренно и спокойно. Но всё изменилось после одного рокового фестиваля молодого вина. Жители соседней деревни, испробовавшие свежий напиток, начали вести себя странно: они теряли разум, их тела начинали гнить заживо, и поведение напоминало зомби. Паника охватила округу, страх поселился в сердцах
Марк, бывший моряк с татуировкой якоря на запястье, разгружал ящики с турецким кофе в порту Марселя, когда к нему подошел Антуан, его друг из детства, в потёртой кожаной куртке. «Слушай, старик, помнишь ту карту, о которой говорил мой дед? — Антуан развернул пожелтевший лист с метками возле кладбища Пер-Лашез. — Там не просто бункер. Там что-то… его». Лила, дочь Марка, в это время втирала пятно
В Марселе инспектор Антуан Леблан, сортируя вчерашнюю почту, наткнулся на конверт без марки. Внутри — фотография его квартиры, сделанная через окно. Кофе с молоком в его рудой кружке остыл. «Опять этот почерк, — бросил он коллеге, Жерару, тыкая пальцем в угловатые буквы. — Смотри, как «р» выведено — точь-в-точь как в тех угрозах Моро из дела 82-го». Жерар, разглядывая снимок, заметил на
Представь: канун Рождества, мороз щиплет щёки, а нашему бродячему музыканту Марку вдруг «повезло» — фургончик заглох посреди какой-то жути. Не город, не трасса — сплошной туман, чавкающие под ногами болота и ёлки, будто из страшной сказки. И тут, откуда ни возьмись, возникает чудила в потрёпанном плаще — молчит, кивает головой в сторону какого-то полуразвалившегося дома. Ну, думает Марк, хоть
Представьте себе оккупированный Париж: дым сигарет смешивается с ароматом дорогих духов, а где-то в полумраке подсвеченной красным неоновым светом сцены крутит бедрами Бриджит Лахайе. Да-да, та самая, что днём шепчет секреты Сопротивлению, а ночью — наклоняется к уху какого-нибудь гауптмана, делая вид, что заинтересована его банальными рассказами о Берлине. Этот бордель — не просто «Роза
Знаешь, есть тут одна мадам Оберст — ну такая, с характером! И представляешь, у неё на попечении аж две юные племянницы. Не просто красотки, а прямо-таки… эх, как бы помягче сказать… открытые для экспериментов, что ли? Всё у них кипит, бурлит, гормоны, наверное, зашкаливают. Ну а тётка, конечно, паникует: "Надо ж их пристроить, пока скандала не наделали!" И вот эта троица — то ли
Представь себе: темной ночью, почти наугад, парень по имени Роберт натыкается на девушку — вся в царапинах, дышит как загнанный зверь. Говорит, что за ней гнались, а сама даже имени вспомнить не может. Только «Элизабет» выдает — и всё. Ну, думаешь, классика жанра, щас начнется... Ан нет! Ее тут же обратно в эту дурдом-клинику запихали, где такие же «счастливчики» бродят — вроде и живые, а в