Внезапная смерть высокопоставленного духовного лидера в мусульманском сообществе вызывает потрясения не только среди верующих, но и на политической арене. Вакантный пост становится предметом ожесточенной борьбы между политическими элитами, стремящимися утвердить своего кандидата на эту роль. Цель ясна — захватить власть над религиозными институтами и использовать их влияние для своих целей. Для
1915 год. Два армянских брата, Арам и Асатур, не виделись друг с другом уже 20 лет и с нетерпением мечтают о долгожданной встрече. Один из них, успешный доктор, эмигрировал в Венецию и женился на итальянской графине. Другой, Арам, является уважаемым землевладельцем в маленьком городе Анатолии, где его любят и уважают не только влиятельное армянское сообщество, но и местные власти Турции. Асатур и
В Рамалле Лина Шади, 24 года, протирает пыль с фотографии брата-активиста, погибшего при взрыве грузовика с гуманитарной помощью. Ее сосед Самир, ворча на перебои с электричеством, передает записку: *«Немецкий журналист ищет контакты. Встреча у мечети Аль-Джазар в 17:00. Не бери телефон»*. В Париже Марк Леблан, инженер-нефтяник, спорит с коллегой Эмили в кафе на Монмартре: *«Проект в Дубае
В Гиве, под треск ткацких станков, Саул в доспехах, пропахших овечьим жиром, спорит с пророком Самуилом. Тот швыряет на стол смятую кожаную карту: *«Искать Давида в Вифлееме? Там только сыры да старики, которые путают сны с дождем»*. Тем временем сам Давид, с обветренными руками пастуха, торгуется с кузнецом за наконечники стрел. Его сестра Авигея, пряча под платком седые пряди, шепчет: *«Если
Представь 80-е: джинсы-варенки, магнитофоны, а в Израиле — пыльный зал суда. На скамье палестинец Салим Бакри. Обвинение грозное — подготовка терактов. А защищает его Ханна Кауфман, дочь тех самых евреев, что чудом выжили в аду Холокоста. Ирония? Ещё какая. Особенно если учесть, что обвинитель — её же любовник Джошуа, отец её будущего ребёнка. Ну, драма на драме, как в мыльной опере, только кровь