В мире, где время течет непреклонно, история двух героев захватывает дух своей необычностью и глубиной. Они оказываются в эпицентре событий, которые, казалось бы, невозможно изменить — трагическая автокатастрофа становится их судьбоносным моментом. Но судьба готовит им сюрприз: временная петля, заключившая их в бесконечный повтор одного и того же дня, дает шанс на спасение и изменение хода
Ли Вэй, пятнадцатилетний паренёк в заляпанной маслом куртке, копался в двигателе старого мотоцикла в мастерской отца, когда услышал крики со стороны рынка. Его подруга Мэйлин, в розовом фартуке с пятнами от манго, метнула в него перезрелым плодом: «Опять проспал! Говорила же — сегодня в храме земля треснула». В трещине у подножия горы Дафэн они нашли обломки каменной плиты с высеченным драконом.
Лиань Цзюнь, худощавый парень с обожженными пальцами, каждое утро начинал с проверки печи в кузнице деревни Луньшао. Его соседка, Мэйлин, ворчала, что угольная пыль въелась даже в её рисовые лепешки: *«Если бы ты меньше металл колотил, а больше помогал на рынке, давно бы женился»*. Но Лиань лишь отмахивался, закаляя клинок для старосты — тот требовал узор, как на древних мечах эпохи Тан. Внезапно
Ли Минь, учитель из городской школы, прячет раненого повстанца в подсобке за ящиками с мелом и потрепанными учебниками. За окном гудят грузовики с солдатами, а запах гари от подожженных лавок на рынке въедается в одежду. "Ты с ума сошел, — шипит Чэнь Сяо, протирая окровавленный бинт в полуразрушенной аптеке. — Если найдут, нас всех к стенке поставят". Она достает из-под прилавка флакон
Ли Чэн вкалывал в ремонтной мастерской на окраине Чунцина, чинил сломанные вентиляторы и старые телефоны. Каждое утро он завтракал жареными паровыми булочками у ларька тёти Лю, которая ворчала: «Опять в рваных кроссовках? Девчонки такую рвань не полюбят». После работы он тренировался на заброшенной стройплощадке — метался между бетонных плит, кидал ржавые гвозди в мишень из картона. Однажды,
Ли Вэй, инженер-электрик с облупленными ногтями, пробирался через руины чайного рынка в Чунцине. В рюкзаке — консервы с тушенкой, пачка влажных салфеток и детская кукла с оторванной рукой. Каждые полчаса он включал портативное радио, ловя обрывки фраз: «…выжившие в районе моста Цзяоцун…» — голос прерывался треском. У разрушенного фонарного столба нашел записку, написанную синей ручкой: «Папа, мы
Фуяо, дочь казнённого генерала, пробирается в императорскую библиотеку через потайной ход за свитками с печатями рода Линь. В коридорах пахнет ладаном и воском, а её шёлковые туфли скользят по полированному полу. «Ты опять нарушаешь запрет, — хрипит евнух Ли, загораживая дверь, — даже если найдешь доказательства, император не поверит дочери предателя». Она прячет украденную карту в рукав,
Сяо Лань, студентка-архитектор из Шанхая, находит в старом сундуке бабушки треснувший нефритовый кулон с узором в виде феникса. Задевая скол, она переносится в пыльные переулки древнего города Чанъань, где сталкивается с Цинь Юем — молчаливым оружейником, чинящим лампы из пергамента у мастерской. «Ты пришла за ремонтом?» — бормочет он, не поднимая глаз, принимая её джинсы за странную форму слуги.