В вихре событий, когда Россия погружена в хаос и неопределенность, история одного человека становится символом борьбы за личное счастье и смысл в мире, где стабильность — лишь иллюзия. Пропавший без вести на полях Первой мировой войны, герой неожиданно возвращается в свою деревню, где его уже успели оплакать и забыть. Деньги, собранные на панихиду, давно потрачены, а дом наполнен призраками
Семён приезжает в провинциальный городок на автобусе со сколотой краской на бампере. Отец, Николай Петрович, встречает его на вокзале в засаленном ватнике, молча загружает рюкзак в «Жигули». В доме с облупленными ставнями пахнет щами и сыростью. «Думал, в армии хоть прямоту в тебя вобьют, — бормочет отец, разливая самогон в треснувшие рюмки. — А ты всё с этими… курками своими». Семён достаёт из
Знаешь, есть одна документалка, которая меня в своё время прилично впечатлила. Там всё завязано на реальных историях — таких, от которых учёные до сих пор чешут затылки. Типа, ну как так-то? XXI век на дворе, а разгадки нет! В каждом эпизоде сначала вбрасывают какую-то дичь из прошлого. Ну, например: представляешь, у Гитлера был личный астролог, который карты звёздные читал перед атакой на СССР?
Знаешь, история эта — прямо как из жизни. Вот есть у нас директор сельского ПТУ, Демидова. Все её уважают — и ученики, и коллеги. Не зря же она столько лет отдала этому училищу, правда? А тут её собственный сын, Иван, вдруг заявляет: "Ма, я тоже сюда поступаю!" И вот это поворот-то! Казалось бы, радоваться надо — сын по стопам идет, да? Ан нет! Тут-то и вылезло всё материнское нутро.
Представьте: 1944-й, весна. Василий Калина, сержант, еле живой после госпиталя, тащится домой в свою Пасторонь. Думал, отдышится среди берез да знакомых лиц… Ан нет. Приходит – а деревни-то и нет. Немцы, отступая, выжгли всё дотла – даже землю, кажется, испепелили. Вместо домов – почерневшие печки торчат, как надгробия. А поля? Те и вовсе смертью присыпаны – минируют их, гады, даже после бегства.
Представляешь, обычная жизнь — и вдруг война. Павлик с матерью в тот роковой день оказались далеко от Ленинграда, своего дома. А потом — бац, всё вокруг захвачено фашистами. Страшно даже представить: чужие языки, чужие приказы, земля, которая уже не твоя. И тут — предательство. Кто-то из своих же, сосед, может, или просто трус, слил информацию. Мать забрали… Просто взяли и увезли. Остался парень
Знаешь, недавно наткнулся на старое письмо, которое писал... боже, лет десять назад, наверное. Желтые листы, чернила выцвели, а почерк такой неровный — будто спешил все мысли выплеснуть, пока не передумал. Перечитывал и смеялся сквозь ком в горле: вот же я наивный был! Столько пафоса про "вечную дружбу" и "несокрушимые мечты". А жизнь-то как скрутила потом, повернула не