Лена вытирает стойку в кафе на Ораниенштрассе, замечая, как Томас в пятый раз за неделю заказывает капучино с двойной порцией корицы. Он всегда садится у окна, разворачивает газету *Berliner Zeitung*, но читает недолго — чаще смотрит на официантку, которая роняет мелочь из-за треснувшего фартука. «Опять сломался лифт в вашем доме?» — спрашивает он, когда она приносит кофе. Лена пожимает плечами:
Лина, младший архивариус в берлинской городской библиотеке, случайно натыкается на потёртый фолиант с готическим шрифтом, спрятанный между старыми картами метро. Внутри — схемы подземных тоннелей Третьего рейха и заметки на полях: *"Schwarze Sonne не угасла"*. По дороге домой её окликает мужчина в промокшем плаще: «Ты нашла то, что искали десятилетиями», — бросает он, исчезая в толпе у
Знаешь, как это бывает — проснешься однажды, а часть тебя будто испарилась... Вот и Марк после той аварии до сих пор чувствует ногу, которой нет. Фантомная боль — не просто физическая штука, а какая-то пытка для души. А ведь парень был огонь: гонял на веле как ненормальный, девчонок вокруг — хоть отбавляй. Жизнь — сплошной адреналин, ветер в ушах и ноль ответственности. Даже собственная дочь