На заре двадцатого века, когда тени японской оккупации нависли над Китаем, мрачный ветер перемен принес на его земли не только политический упадок, но и культурное столкновение. В этот тревожный период самураи, пропагандирующие свое искусство каратэ как вершину боевых навыков, совершили акт жестокости, который потряс основы китайского общества. Бесповоротно они отняли жизнь у Хо — миролюбивого
Веками обвитые тайнами и загадками, стены монастыря Шаолинь хранят бесчисленные истории о доблести, предательстве и поисках просветления. Одна из таких легенд рассказывает о двух неотъемлемых друзьях-монахах, мастерах боевых искусств, чьи жизненные пути были неожиданно разделены строгим судьбой. Превысив запреты и древние устои монастыря, оба друга использовали оружие в своих практиках, за что и
В сердце древнего Китая, где величие империи Запретного Города скрывает множество тайн, живет Лин Лин Фат — один из королевских стражей. Несмотря на отсутствие сверхчеловеческой силы, он поражает всех своим умом и изобретательностью. Его дом напоминает мастерскую гениального инженера: тапочки-веники и минивентиляторы — лишь малая часть его удивительных изобретений. Но при дворе его таланты
В переулках Монкок Чэнь Юэ прижимает вампира к мокрой стене, пока Ли Кай роется в рюкзаке за шприцами с экстрактом полыни. "Четыре часа ночи, а они уже лезут в мусорные баки у ресторана «Золотой дракон»", — бормочет Чэнь, вытирая кровь с рукава. У них нет формы — только потрепанные кожаные куртки и карты с отметками на кантонском диалекте. На складе возле рынка Temple Street они находят
Лю Бао, девушка в заляпанном фартухе, перебирала карманы старого плаща, доставшегося от бабушки. На дне кармана — кость с трещиной, теплая на ощупь. «Ты что, живая?» — тычет в нее пальцем, а кость вдруг пищит: «Ду юк чао шоу! Твой суп с тофу пересолен!» Следующий день на рынке Чэнду: Лю Бао толкает тележку с пельменями, кость болтается в подвесной клетке для сверчков. Духи еды, похожие на клубы
Представляешь, середина XV века, Китай под властью династии Мин, а дворцовые коридоры кишат этими… ну, евнухами. Жесткие, как заржавевшие клинки, и хитрые, будто лисы из старых сказок. И вот один из них — Чжао, даже имя скользкое какое-то — решает, что генерал Ю ему поперек дороги встал. Ну и что? Продавил казнь старика, а потом и вовсе замахнулся на его наследников. Мол, "рубить под