В центре сюжета - строгий и педантичный сотрудник Министерства финансов, привыкший к жизни, расписанной по минутам. Его дни проходили в четком ритме, подчиненном строгим регламентам и правилам. Но однажды его мир переворачивается с ног на голову: после неожиданной ссоры с коллегой, переросшей в серьезную перепалку, герой оказывается переведен в Министерство равенства. Этот шаг стал для него
В старом доме на окраине Валенсии, в районе Грасиа с облупившимися ставнями, живут Карлос (строитель, вечно в пыльных ботинках) и Марибель (учительница литературы, собирает засохшие цветы в тетрадях). Их дети — Лусия, 17 лет, красит ногти в фиолетовый перед зеркалом в ванной, и Марко, 14, целыми днями гоняет мяч во дворе, разбивая горшки с геранью. Карлос задерживается на стройке у порта, прячет
Мартина, пятнадцать лет, приезжает из Мадрида в рыбацкий посёлок под Валенсией к тёте Кармен и кузине Белен. В доме с облупившейся синей краской пахнет жареными кальмарами и йодом — тётя каждый вечер готовит *аррос а банда*. Белен, загорелая, в потёртых шортах, сразу огрызается: «Чего уставилась? Не видела, что ли, как сети чинят?» Утром Мартина находит в сарае коробку с фотографиями: мать в
Луис Маккей, бывший агент CNI с потёртым кожаным портфелем, втянут в расследование контрабанды редкоземельных металлов через порт Валенсии. Его напарница, Инес Моралес, врывается в его квартиру на Calle de Toledo с папкой фотографий: «Смотри, у «рыбы» из дела Аликанте татуировка — три волны. Такая же, как у охранника доков». Маккей, разбирая старый магнитофон «Филлипс», находит в кассетном отсеке
В пригороде Мадрида, на улице с облупившимися фасадами, Лидия, медсестра с хронической бессонницей, находит в подвале своей съемной квартиры замурованную коробку. Внутри — дневник 1980-х годов, написанный предыдущей жилицей, Росой, и связка писем на имя местного аптекаря Эмилио. Лидия замечает, что в аптеке до сих пор висит табличка «Семья Мендоса», а за прилавком стоит пожилой мужчина с шрамом
Карлос, бывший инженер из Вальядолида, приезжает в Овьедо по контракту — восстановить паровоз для туристического маршрута. На вокзале он сталкивается с Софией, которая снимает репортаж о заброшенных железных дорогах. «Ты хоть понимаешь, сколько здесь ржавчины?» — она тычет камерой в треснувший котел. Карлос молча достает из кармана чертеж 1947 года, помеченный пометками красным карандашом. Дождь
Кармен, в синем плаще и с чемоданом варенья из айвы, вваливается в квартиру Хавьера на улице Фуэнкарраль. "Ты их совсем запустил, — бормочет она, вытирая пыль с полки, где Лусия, пятнадцать лет, прячет вейп под учебником биологии. — В наше время дети до рассвета не сидели!" Близнецы Марио и Паула, десять лет, тычут пальцами в её вязаную сумку с чуррос: "Это как пончики, только
Альваро, учитель литературы из Мадрида, получает звонок от соцработницы: «Сеньор, тест ДНК подтвердил — у вас пятеро детей от четырёх женщин». Через три дня он забирает их к себе, потому что матери попали в больницу после отравления тирамису в ресторане Латинского квартала. Там праздновали день рождения младшего, Мигеля, но шеф-повар переборщил с сырыми яйцами. Дети въезжают в его квартиру на
Хавьер Моралес, в помятом пиджаке и с сигаретой за ухом, копается в чемодане сестры на чердаке родительского дома в Альмерии. Находит потрёпанный дневник Лауры с записями: *«Карлос снова звонил. Говорит, если я не замолчу, „Эль-Фаро“ станет моей последней остановкой»*. В баре на окраине, где вентилятор скрипит, как чайка, бармен Пако, вытирая кружки тряпкой с запахом рыбы, бурчит: «Ты думаешь,
Роса, хозяйка пекарни на улице Соледад, каждое утро замешивает тесто вручную, пока её брат Пако разгружает мешки с мукой. «Кто-то стащил выручку из ящика», — бормочет она, замечая пустой конверт под прилавком. Пако вытирает пот с шеи, оставляя белый след на рубашке: «Опять твой Хавьер шарил тут ночью?» На площади Вирхен-дель-Кармен бармен Анхель переставляет бутылки с анисовой настойкой,