Росалия, 48 лет, ворочает корзины с бельем в химчистке на углу улицы Реформа. София, ее младшая сестра, в пятничный вечер моет полы в закусочной «Эль Торо» — запах жареных бобов въелся в кожу. «Копим на старость, а помрем в этих стенах», — бросает София, выжимая тряпку. Росалия молчит, поправляет очки: вчера уронила пачку рубашек из-за коленей, которые «гудят, как трансформатор». По воскресеньям
Лукас, 17 лет, перебирает коробки с мангой в подсобке магазина «Tropical Comics» в Майами. Хозяин, Карлос с сигарой в зубах, бросает через прилавок: *«Если разобьешь стеклянную фигурку Гоку — вычту из зарплаты. И хватит путать "Берсерка" с "Блейдом", клиенты ржут»*. По вечерам Лукас рисует граффити на заброшенном складе у порта — там пахнет ржавыми контейнерами и гнилыми
Росарио, владелица обшарпанного мотеля на окраине прибрежного городка Лас-Ольяс, каждое утро протирала треснувшую стойку бара пальцем, смазанным в жире от жареных бананов. Её сын Хавьер, 22 года, в рваной футболке, разгружал ящики с пивом, ворча: «Опять цены на лёд подняли — скоро будем мохито без льда продавать». В номер 5 заселилась Елена, гостья с синяком под глазом, которая прятала под
Ана Лейва, учительница начальных классов из Тлателолько, каждый день после уроков спешит в больницу Сан-Рафаэль, где её восьмилетняя дочь Люсия лежит с рецидивом лейкемии. В сумке у Аны — тетради для проверки, яблоко из уличного лотка и счет за химиотерапию, который она прячет от матери-уборщицы. «Сеньорита Лейва, вы опять опаздываете на педсовет? — останавливает её директор школы. — Или ваши