В мире, где реальность и виртуальность переплетаются в танце современных технологий, одна встреча способна изменить всё. Он — харизматичный и талантливый студент, чьи умения в программировании и стратегическом мышлении вызывают восхищение. Она — яркая и уверенная в себе девушка, пленяющая окружающих не только своей красотой, но и виртуозной игрой в онлайн-мире. Их пути пересекаются в
Ли Мин, архитектор из Шанхая, в разгар дедлайна находит в квартире бабушки потрёпанный дневник 1930-х годов. На страницах — записи о Сяо Юй, дочери деревенского гончара, которая тайно обучалась ремеслу, несмотря на запрет отца. В дневнике засохший цветок магнолии; Ли Мин вдруг вспоминает, как бабушка в детстве шептала: *"Глина помнит руки, которые её лепили"*. Вечером, разговаривая по
В деревне у подножия горы Хуаньцюань крестьяне шептались о пропавших детях. Старый Ли, продавец рисовых лепешек, первым заметил следы когтей на глиняной стене амбара. "Смотрите, у демона три пальца — как у старых бронзовых трезубцев из храма", — бормотал он, размахивая курительной трубкой. В тот же вечер в поселение пришел У Синь, худощавый парень в потертой желтой рясе. За поясом у
Бай Цянь, верховная богиня лисов, случайно теряет память после схватки с демонами у реки Фуцю. Её находит Е Хуа, принц Небесного клана, и поселяет в хижине у подножия горы Куньлунь под именем Сусу. Каждое утро она варит персиковое вино, поправляя глиняный кувшин с трещиной, а Е Хуа приносит ей свитки с уроками этикета. «Опять заставляешь учить эти церемонии? — ворчит она, развалившись на циновке.
Сяо Лань, студентка-архитектор из Шанхая, находит в старом сундуке бабушки треснувший нефритовый кулон с узором в виде феникса. Задевая скол, она переносится в пыльные переулки древнего города Чанъань, где сталкивается с Цинь Юем — молчаливым оружейником, чинящим лампы из пергамента у мастерской. «Ты пришла за ремонтом?» — бормочет он, не поднимая глаз, принимая её джинсы за странную форму слуги.
Сяо Лань, 12 лет, в рваных сандалиях на шнурках, пробирается через заросли бамбука за деревней Циньшуй. В кармане её вылинявшего передника — пучок сушёного женьшеня для матери, Ли Хуа, которая пятый день лежит с температурой, прижимая к груди медный кулон в форме карпа. «На востоке, за рекой с каменными черепахами, растёт синий лотос», — бормочет девочка, спотыкаясь о корни, вспоминая слова