Умай Шахаб

Арья копался в старом сундуке отца, найденном на чердаке плантации под Депоком. Внутри — папка с выцветшими документами на землю в Богоре и расписка от 1998 года, где кто-то по кличке "Гедоґ" обещал «решить проблему» за 10 миллионов рупий. Лина, его младшая сестра, щурилась от пыли, перебирая фотографии: «Ты уверен, папа хотел, чтобы мы это видели?» За окном висела влажная жара, а запах
В деревне Карангджати старший брат Адитья находит в рисовом поле потрескавшийся кинжал с символами кави. Младшая сестра Лина, протирая лезвие тряпкой, слышит шепот: *"Kembalikan aku ke sangkar emas..."*. На следующий день у соседа Пак Херу пропадает коза — в хлеву остаются клочья шерсти и следы когтей, похожие на человеческие. Адитья прячет кинжал под половицей в амбаре, но каждую ночь
В Джакарте студент-художник Раден копается в коробках с дедовскими эскизами, разбросанными по съемной квартире с протекающим кондиционером. Его сестра Аю, протирая пыль с рамки фотографии 1940-х годов, бросает: *«Ты опять забыл выключить плиту. И зачем эти старые бумаги?»* На рынке Петалинг в Куала-Лумпуре друг Тэга передает Радену потрепанный блокнот с пометкой *«Спроси про корабли в
Рая, 19 лет, возвращается в родную деревню на Центральной Яве после звонка тети Мины: "Отец в больнице, срочно приезжай". В автобусе из Джакарты она вспоминает, как пять лет назад ушла из дома, бросив на кухонном столе записку: "Не ищите". Сейчас ее встречает младший брат Ади, 14 лет, в потрепанных кедах — он тайком рисует граффити на стене заброшенного рынка. В доме с
Райя, 17 лет, подрабатывает в *warung* у тёти Сарми в Джакарте, чтобы оплачивать лекарства младшей сестре Синте, у которой проблемы с сердцем. Каждое утро он бежит с подносом *наси горенг* по узким переулкам рынка Пасаринган, крича: «Скидка до полдесятого!» — хотя цены не менялись годами. Однажды возле лотка с *сате* он сталкивается с Баджаром, сыном владельца строительной фирмы, который упрётся