Ацуси Икария

Харуто, серый волк с белой полосой вдоль хребта, скитался по склонам гор Хаккэй, обходя деревни, где дым из труб пах жареным тофу. Его левое плечо ныло от старого шрама — напоминание о схватке с вожаком стаи. В заброшенном святилище у реки он наткнулся на мешок риса, разгрыз зубами, рассыпав зерна по снегу. «Ты все еще живешь как щенок, который не знает запаха крови», — хрипел старый Кичиро, встретивший его у замшелого камня. Харуто промолчал, слизывая с морды остатки сельди, украденной у
Хироки, 34 года, чинит старые велосипеды в крохотной мастерской возле станции Сибуя. Каждую субботу он ездит на заброшенный металлолом в пригороде Осаки, собирает ржавые гайки и болты. «Зачем тебе этот хлам?» — спрашивает соседка Аяка, разгружая коробки с лапшой в семейном кафе *Hinode*. Хироки молчит, достает из кармана потертую фотографию отца в спецовке — тот работал на заводе, который закрыли в 90-х. В углу снимка — такой же болт, прикрученный к стене. Однажды Хироки находит в груде железа