Масакадзу Хисида

Саори, 22-летняя бариста из кафе «Мирай» в районе Сибуя, каждое утро заваривает кофе с избытком корицы — так ее просит постоянный клиент, старик в клетчатом шарфе. Однажды, вынося мусор в переулок за кухней, она натыкается на существо с кожей, как у мокрой ящерицы, которое пожирает крысу, не отрываясь от нее желтыми глазами. «Сахар в рафинаде кончился, принеси из кладовки», — кричит изнутри
Аой Нидзима, затягивая шнурки на коньках, слышит, как Хиро Аманохара за кулисами спорит с хореографом о перегруженности программы. «Тройной аксель на старте? Ты сломаешь колени, прежде чем доберешься до финального прыжка», — бросает Хиро, растирая лодыжку, на которой до сих пор виднеется след от неудачного приземления год назад. В гримерке Кана Риндзи, поправляя блестки на костюме, ворчит на Рин
Мию, рыжеволосая первокурсница с гитарным чехлом за плечом, каждое утро протискивалась через толпу на станции Омотэсандо, чтобы успеть на уроки в школу Отонакадзима. В старом классе музыки, где кондиционер гудел как пчелиный рой, она встретила Хикари — девушку в очках, которая часами копалася в аудиоредакторе на ноутбуке с наклейкой «SOS Brigade». «Если мы споём кавер на *эту* песню, нас
Хиро, парень с вечно растрёпанными волосами, застрял в споре с Асугавой у автомата с газировкой возле академии Юра. «Ты называешь это прыжком? — фыркнул Асугава, поправляя перчатки с вытертыми пальцами. — Больше похоже на пингвина на льду». Хиро, не отрываясь, шнуровал коньки шнурками, выгоревшими от солнца, пока Асугава демонстративно доедал пирожок с бобами, крошки падали на форму с эмблемой
Хироя Мияма втирает воск в доску для прайм-шоу, пока из динамиков старого проигрывателя трещит запись «Glorious Days». В углу зала с потрескавшимися зеркалами Син Итиро Татибана поправляет перчатку с отслоившимися стразами: «Следи за углом наклона, а не за блеском — зрители не дураки, чтобы вестись на дешёвый глиттер». На полу валяется пустая коробка от дораяки, которую они доели после