Валерий Фомин

Комар Комарович, худой и длинноногий, жил в ржавом бидоне возле реки Свияги. Его соседка, стрекоза Эллина, трещала крыльями, завидев медведя Топтыгина: «Он опять топчет кувшинки!» Медведь, пришедший напиться, ставил лапы в тину, сминал камыши, а из треснувшего домика-ракушки вываливались личинки. Комарович созвал совет на коряге: жук Шустрик предлагал закопать Топтыгина в ил, мокрица Наталья —
Илья, в засаленной куртке и стоптанных сапогах, приехал к деду Семёну в деревню Пихтовку. Дед, не выпуская трубку из зубов, водил его по болотам, показывая метки на соснах – кресты, выжженные смолой. "Вода тут не простая, – хрипел старик, сплёвывая в крапиву. – Синюшка на дне спит, глаза как льдины". Настя, дочь мельника, встретила их у брода с ведром клюквы: "Гаврила Петрович
Виктор, конюх с облупленными костяшками пальцев, каждое утро зачерпывал овсяную кашу из алюминиевого бачка для Резвого — гнедого жеребца с шершавым пятном на холке. Директор завода, Павел Семёныч в пиджаке с потёртыми локтями, вызвал его в кабинет с липкой от сиропа табличкой "Плановый отдел": "Завтра мясокомбинат забирает. Ставим на колбасу". Виктор, вытирая ладони о
Лоло, пухлый пингвинчик с серым пухом на брюшке, ковылял за Папой Пингом к трещине во льду. Тот, поправляя шарф из сушеных водорослей, показывал, как загонять серебристых рыбок в сеть: «Смотри, сынок — резче хвостом бить, тогда не уйдут». Мама Пинг, чистя ледяную нору от снега, кричала: «Не забудь шарф! Ветер с океана поднимется!» Но Лоло уже мчался к друзьям — пингвинятам толкали льдинки между
Ой, помните тот мультик, где девочка Вера с ее рыжими косичками вечно попадает в переделки вместе со своей верной подружкой-обезьянкой? Ну, эта парочка — просто взрыв! Анфиса же — тот еще характер: то варенье стащит, то по шкафам носится, как угорелая. А Вера за ней — то смеётся, то вздыхает, но никогда не бросает. Мне в детстве казалось, что они как настоящие подруги — такие разные, но
Помнишь ту сказку, где парень на печке лежит, а рыба волшебная все желания исполняет? Вот эта история про Емелю — она ж как детство пахнет, пряниками и дымком из бабушкиной печки! Такой добряк этот Емеля, вечно ему все "по щучьему веленью" сходит с рук, а я в детстве завидовал белой завистью: вот бы и мне ведро само домой притащилось, а не таскать его с колодца! Смешно сейчас
Знаешь, слышал я историю одну — про времена крепостных, понимаешь? Жила тут девчонка-сирота Устя. Отец её, говорят, с малахитом возился, мастер был знатный. Шёпотом поговаривали, что где-то в лесу припрятал он свою «травяную западенку» — тайник, видимо, с самоцветами. Ну типа сокровищница под ногами, а никто найти не может! А Устюшка-то, представляешь, ловкая как лиса! Этот приказчик местный —
Помнишь ту старую сказку про сиротку, которую все в детстве слушали, закутавшись в одеяло? Та самая, где девочка с коровой-спасительницей через ледяные ветра и злых родственников пробивается... Брр, до сих пор мурашки, когда вспоминаю, как она там в снегу бредет, а Бурёнушка мычит сквозь метель — голос такой теплый, будто печка дышит. Странно, но сейчас, спустя годы, больше всего цепляет не