Хэриш Шанкар

Габбир, полицейский из захолустного Джасвала, каждое утро начинал с чапати с карри, которые жена Прия заворачивала в старую газету. Его участок — облупленное здание с треснувшим вентилятором — стоял рядом с рынком, где торговцы кричали: *"Сахиб, сегодня опять манго подорожали!"*. Дети Радж и Мина бегали по пыльным переулкам, пока отца вызывали на разборки между местным барыгой Викрамом
Субраманьям, седой водитель рикши, каждое утро протирал пыль с таблички *"Дом на продажу"*, прибитой к манговому дереву во дворе. Его жена Лалита пересчитывала пачки рупий в жестяной банке из-под печенья, приговаривая: *"Соседи за 50 тысяч отдали, а ты все ждешь своего богача"*. Дом в районе Мумбаи-нагар – трещины на стенах от землетрясения 2001-го, плита на кухне, которую
Ганеш возвращается в старый квартал Хайдарабада после смерти отца-рикшера. В кармане — смятая фотография 1995 года, где он стоит с отцом у лавки с джута-кирпичами. Мать, Шантамма, мешает рагу на керосинке: *«Братья Каматхи требуют 3 лакха за старый долг. Сказали, разбить тебе колени, если не отдашь»*. Ганеш молча закуривает биди, смотрит на треснувшую плитку в углу — там спрятаны ключи от
Арджун, парень из густоназаленного переулка в Ченнаи, торгует старыми колонками на рынке «Раджа-Электроникс», пока его друг Викас не втискивается между стопками коробок: *«В пятницу в «Лабиринте» свободный слот. Твой микс с тамильскими битами — шанс»*. Арджун крадет у отца-автослесаря ключи от раздолбанного скутера, чтобы доехать до клуба, но на полпути глохнет двигатель. Приходится толкать
Представляешь, где-то в горах Карнатаки разворачивается настоящий цирк! Местный олигарх Нагабхушаман — ну, тот, у которого денег как грязи — справляет помолвку старшей дочки. И всё бы ничего, да только грянул стресс: двое в масках чуть не пришили беднягу прямо во время тоста! А в это самое время, за сотни километров, в Хайдарабаде, наш герой Нанду — этакий сорвиголова с кулаками вместо аргументов
Представляешь, есть такой коп — ну прямо эталон крутости и... скажем так, *гиперактивного интереса* к прекрасному полу. На работе его так и дразнят — то ли за характер, то ли за успехи в романтических подвигах. А всё потому, что бедняга не пропускает ни одной юбки! Ну и начальство, конечно, устало от вечных жалоб — в итоге подкинуло ему «спецзадание»: мол, вали-ка ты, дружок, под прикрытием в