Джерри Джеймсон

Вот, попробую пересказать своими словами, как будто за кофе болтаем. Представь себе этого Корделла Уокера — ну настоящий каменный утёс, понимаешь? Такой, что за друга грудью ляжет, а если враг попадётся… Ой, лучше не попадаться. У него в глазах прямо читается: «Сбежишь — найду, спрячешься — достану». И ведь не блефует, чувак реально из тех, кто сквозь стену пройдёт, лишь бы справедливость восторжествовала. Индейская кровь, говорят, сказывается — действует на чутьё, как радар какой-то. Никаких
Знаешь, есть один фильм, который я иногда пересматриваю, когда хочется чего-то напряженного, но с искрой надежды. Представь: новенький суперсамолет, гордость инженеров, первый полёт — всё как в сказке. Пилоты улыбаются, техники ликуют, а потом… бах! Какая-то фигня с системой, и вместо облаков вокруг — чернота космоса. Вот так, слышишь? Из обычного рейса — в ловушку на краю орбиты. А дальше — адреналин. Экипаж мечется между панелями с мигающими ошибками, как тараканы под внезапно включенным
Знаешь, есть такие истории, от которых мороз по коже даже спустя годы... Вот этот парень, Чарльз Уитмен, — обычный студент из Остина, казалось бы. Учился, жил, женился. Но что-то щелкнуло — или, вернее, разъедало его изнутри. Говорят, приступы мигрени сводили его с ума буквально: представляешь, будто в висках гвозди забивают, а вместо обезболивающего рука сама тянется к стволу? Сначала он тихо сошел с рельсов — убил жену и мать. Тихий ужас, да? А потом... Боже, это как в худшем кошмаре. Затащил