Йен Гэбриел

В Йоханнесбурге семья Мадиба пытается удержаться на плаву. Сибусисо, отец-учитель, чинит протекающую крышу, ворча на цену жести, пока его жена Нома, медсестра в государственной клинике, стирает окровавленный халат. Их дочь Зола прячет под кроватью эскизы граффити — яркие птицы и лица с острыми скулами. «Опять твои каракули? — Сибусисо швыряет в ведро ржавый гвоздь. — Ты думаешь, я краски куплю,
В Джоханнесбурге, на окраине Соуэто, 19-летний Кабело Мокоена чинит старый радиоприёмник в комнате, заваленной проводами и запчастями от разобранных холодильников. Его сестра, Линдиве, в застиранной медсестринской форме, ставит на плиту кастрюлю с маисовой кашей: «Опять свет вырубили на районе. Генератор на заправке не запустишь — бензин дороже мяса». Кабело, не отрываясь от паяльника, бурчит: