Элизабет Сноудерли

Эмили Картер, графический дизайнер из Нью-Йорка, приезжает в родной Хадсон накануне Рождества, чтобы помочь матери разобрать вещи в старом доме после смерти бабушки. В углу чердака она находит коробку с детскими рисунками и письмами от отца, который ушел из семьи, когда ей было семь. «Почему ты никогда не рассказывала, что он писал?» — спрашивает Эмили мать, перебирая пожелтевшие конверты. Та молчит, чистя подсвечник с засохшим воском. Тем временем в местной пекарне «Морозное утро» Джек
Лейла роняет папку с чертежами возле кофейни *Bean & Bricks* в Бруклине. Итан, бармен с татуировкой лисы на запястье, поднимает листы, замечая её пометки на полях: *«Почему окна должны быть круглыми?»*. Он возвращает документы, шутя: *«Архитектор-бунтарь?»*. Она поправляет очки, бормоча о проекте заброшенной фабрики. На следующий день он видит её за углом — она спорит с владельцем магазина велосипедов из-за парковки, тыча пальцем в схему велодорожки. Итан подходит, делает заказ на вынос —
Лейла, студентка-архитектор, приезжает в полузаброшенный особняк Хартвиков в Вермонте после письма от тети Марго: *«Если не приберешь чердак к 24-му, продам всё с молотка»*. В холле пахнет воском и сыростью, на портретах над камином — прадед Элиас в военной форме, глаза будто следят. По вечерам Лейла слышит скрип полов на третьем этаже, где дверь в детскую заперта ржавым ключом. За чаем с имбирным печеньем соседка-старушка роняет: *«Ваша Мэри, сестра Элиаса, исчезла в канун Рождества 1924-го.
Лена, начинающий сценарист из Бруклина, подрабатывает бариста в кафе на углу 5-й авеню и 34-й улицы. В среду утром она проливает латте на клиента в кожаной куртке — это Джейк, актер второго плана из криминального сериала «Тени», который снимают в павильонах через дорогу. «Ты вообще смотришь, куда льешь?» — бросает он, вытирая телефон салфеткой с логотипом заведения. На следующий день Лена приносит извинения на съемочную площадку; ассистент режиссера, ее соседка по общежитию колледжа,