Оливер Мюррэй

Лондон, 1968. Джек Тейлор, гитарист с облупившимся лаком на Fender Telecaster, тащит ящик с аппаратурой через чёрный ход клуба «Утёс». Эдди Моррисон, барабанщик с перевязанным скотчем стиком, кричит сквозь шум толпы: «Снова предохранитель сгорел! Кто последний пил мой виски?» В углу гримёрки Лиза, жена Джека в потёртом пальто, считает выручку — монеты смешиваются с обрывками афиш. «Хватит на такси до Брикстона, если не считать пива», — бормочет она, зажигая сигарету о лампочку. После концерта,
В подвале на Джеррард-стрит, Сохо, Ронни Скотт в помятой рубашке поправляет микрофон перед репетицией. Его партнер, Питер Кинг, считает монеты в кассе — не хватает на оплату электричества. «Снова отключат, как в прошлом месяце», — бормочет он, разглядывая афишу с именем Джонни Дэнкворта. Ронни, затягиваясь «Embassy», предлагает урезать гонорары сессионным саксофонистам: «Скажем, играют за виски и бутерброды». Барабанщик Кенни Клэр, протирая тарелки тряпкой, ворчит: «У тебя даже палочек новых