Стефани Мурат

В пригороде Лиона, в заброшенной мастерской с треснувшими окнами, скульптор Люк Моро лепит из серой глины фигуру высотой в три метра. Его дочь-подросток Элоиза, в фартуке, испачканном акрилом, ворчит, разгребая груду счетов: *«Папа, нам отключили газ. Опять будем греть суп на электроплитке?»* По вечерам Люк тайком пробирается на стройку бизнес-центра, чтобы украсть мешки с цементом — смешивает их
Комиссар Мартен Бег, хромая, подходит к телу в полуразрушенном зале замка Монсегюр. На каменном полу — священник в рясе, шея перекручена, а на груди вырезан альбигойский крест. Мартен зажигает сигарету, игнорируя взгляд местного жандарма: «Опять эти сектантские символы. Кому мешал старик?» В кармане жертвы — ключ от церковного архива и чек из тулузского банка. Тем временем Эва Лорен, журналистка
Эмили, с рыжими волосами, собранными в небрежный пучок, каждое утро протирала столики в кафе *La Brume* на углу улицы Мобер. В пятницу, когда дождь заливал тротуарные трещины, она заметила Лукаса — парня в выгоревшей зеленой куртке, который пятый день подряд заказывал эспрессо и рисовал в блокноте угловатые эскизы мостов. «Вы пролили кофе на страницу с Сен-Мишель», — сказала она, указывая на