Шарлотта Блом

Лив, в потёртой куртке с рыбьей чешуёй на рукавах, тащит сеть по скрипучему причалу. Рядом Эйра, закутанная в клетчатый плед, пытается зарисовать волну, разбивающуюся о валуны. "Твои облака похожи на прокисший творог", — хрипит Лив, вытирая ладони о брюки. Эйра бросает в неё снежком: "А ты пахнешь, как треска в рассоле". Вечером, в крохотной кухне с плитой на дровах, Лив
Диана Ларсен, 26 лет, перебирала вязаные салфетки в лавке матери на окраине Тромсё, когда Лив, ее младшая сестра, влетела с морозным воздухом за пазухой. «Эйрик снова застрял на верфи, — выдохнула Лив, стряхивая снег с ботинок. — Говорит, киль новой шхуны треснул». Диана молча провела пальцем по фате с вышитыми розами — подарок бабушки, умершей за месяц до помолвки. В углу лавки тикали дедовы