Ким Джон-гван

Чанмин, 17 лет, переезжает в дом бабушки в приморском городке Пхочхон после её смерти. В старом комоде с запахом нафталина он находит коробку с письмами 80-х, где упоминается «серая комната под лестницей». В подвале, заваленном банками с кимчхи, обнаруживает потайную дверь с царапинами на косяке — внутри висит детская куртка с именем «Хеджу» и разбитый фотоаппарат Konica. Соседка-старуха, разносящая *тток*, бросает: «Лучше печь не топить по ночам. Стены тут... слышат». На рыбном рынке Чанмин
Ынсок, 17 лет, каждое утро помогает отцу, Чжонхвану, разгружать ящики с кальмарами и треской на рынке Пусан-дон. Его школьная форма всегда пропахла рыбой — одноклассники шарахаются, когда он проходит мимо. «Хватит ныть, — бросает отец, заталкивая ему в руки нож для разделки тунца. — К семи вечера две коробки должны быть готовы». После смены Ынсок забирается на ржавый складской кран, где находит старый «Nikon FM2» с плёнкой. На третьем кадре — девчонка в жёлтом дождевике, которая рисует углём
Минджон, 34 года, работает в химчистке в районе Тондэмун, носит потёртый розовый фартук с пятном от отбеливателя. Каждое утро она покупает баночку холодного кофе в автомате у метро, пока сын-третьеклассник Сонхён ковыряет ложкой в остывшей овсянке. «Мама, учительница опять спрашивала про экскурсионные деньги», — бормочет он, глядя в стол. По вечерам Минджон крадёт списанные костюмы из прачечной, чтобы перепродать их на блошином рынке. В пятницу её ловит менеджер Пак: «Ты думала, я не замечу