Роберт Тронсон

Эдмунд, худощавый наборщик в лондонской типографии, каждое утро поправлял очки, заляпанные свинцовой пылью. В кармане его вытертого пиджака лежала потрепанная тетрадь со стихами, которые он читал только Джеку — другу детства, вернувшемуся из Сиднея с шрамами от парусов на ладонях. «Твои строчки — как те бутылки, что мы бросали в Темзу, — сказал Джек, разминая пальцы после разгрузки ящиков в доке.
Вот так, представляешь? Хэтти Уэйнтропп — ей до пенсии-то всего пару годиков не дотянула, а тут бац — почта, конверты, посылки... Ну скукотища же! Сидишь, штампы ставишь, а в голове крутится: «Да что я вообще тут делаю?» И ведь правда — через месяц она уже рвёт шаблон. Бросила всё, да как заявит мужу Роберту: «А что, если я детектив?» Тот, конечно, глаза округлил, но поддержал — золотой человек.