Во времена любой войны люди делились на два лагеря: те, кто мечтал стать героями, и те, кто просто хотел дожить свою спокойную и размеренную жизнь подальше от очагов стрельбы и взрывов. И главный герой той яркой истории, о которой так неординарно рассказывает наш фильм, явно относился ко второму лагерю. Пол отправился защищать честь своей страны в мятежное время Первой мировой войны с энтузиазмом, но уже после первого боя мужчина понял, что долго он здесь не протянет. Поэтому Пол сбежал из
В центре событий оказывается талантливая, но уставшая от рутинных дел детектив, чья карьера стоит на грани провала. Ей нужна сенсация, способная вернуть её на вершину. И вот, судьба подбрасывает ей загадочное дело — неподалёку обнаружен труп, обугленный до неузнаваемости. Но ни следов пожара, ни разрушений вокруг нет. Это вызывает у неё массу вопросов и подозрений. Погружаясь в расследование, она узнаёт, что у погибшей женщины осталась напуганная дочь, которая оказывается ключом к разгадке.
После череды неудач в личной жизни и неудачного брака, Аньес Ле Ру решает оставить позади прошлое и вернуться к матери, Рене, владелице престижного казино на Лазурном побережье. Возвращение в родные края приносит не только спокойствие, но и новые испытания. Аньес встречает обаятельного и харизматичного юриста Мориса Агнеле, который работает на её мать. Их взаимное влечение быстро перерастает в бурный роман, обещающий новые перспективы и надежды. Однако идиллия оказывается недолговечной. Аньес,
В плену юности и политических перемен, группа подростков находит себя на перепутье личных и общественных преобразований. В центре повествования - Франсуа, молодой человек, который борется с осознанием своей сексуальности, и его лучший друг Серж, чьи взгляды на жизнь резко отличаются. Вскоре их мир переворачивается с ног на голову, когда в их жизнь входит Майк, загадочный и обаятельный новоприбывший, принеся с собой вихрь эмоций и неожиданных поворотов. Одновременно, юная Маите, преданная своим
Алиса, с рыжими волосами, завязанными в небрежный пучок, каждый вечер пробиралась через плетеную ограду фермы Мартена, чтобы стащить яблоки из сада. Мартен, в засаленной кепке и с ведром корма для коз, ловил ее на месте: «Опять за старым? Лучше помоги грядки прополоть — тогда и яблоко дам». Его ферма в долине Прованса пахла оливковым маслом и пылью — полуразвалившийся дом с треснувшими ставнями соседствовал с виноградником, где спелый виноград давили ногами в дубовой бочке. Алиса, пряча руки в
Барокко, парень лет двадцати с шрамом на скуле, копался в ржавых трубах под заброшенной прачечной в Марселе. Его напарник, кривоногий механик Луи, чинил дизельный генератор, бурча: "Опять твой 'ключ от башни' — хлам, а не артефакт". В кармане Барокко лежала фотокарточка 50-х: женщина в платье с геранью, стоящая у фонтана Плас-Пигаль. Ночью они пробирались через канализацию к бункеру под оперным театром, где старуха-торговка меняла консервы на серебряные ложки. В Ле-Аль, на
Ирис ковыряла ржавчину на трубе, пока Ларк торговался с кочующим торговцем за банку бобов. "Ты с ума сошел — два патрона за эту дрянь?" — ее голос дрожал от усталости. Они три дня не ели ничего, кроме подгоревших кореньев, которые выкапывали возле развалин фабрики. Ларк молча сунул торговцу пулю с выцарапанным крестом — последнюю из пояса с патронами. Вечером, разводя костер из обломков вывески "Париж-Норд", Ирис перевязывала ему инфицированную рану на плече грязным шарфом.
Элен Моро, 22 года, живет в крохотной квартире над станцией метро «Барбес». Каждое утро она надевает форму с потёртыми нашивками, берет термос с пережаренным кофе и спускается в подземку — проверяет билеты на линии 4. В перерывах болтает с Люком, техником-новичком, который вечно путает расписание: «Ты опять забыл, что экспресс в 10:15 идёт через мост Турнель?» — бросает она, поправляя свисающий с потолка плакат *«Visitons le Louvre!»*. Вечерами Элен замечает странности: тени в заброшенном
Люк, механик из пригорода Парижа, замечает в своём гараже потрёпанный чемодан с немецкими газетами 1980-х — внутри лежит схема старого завода в Руре. Его сестра Эмили, работающая официанткой в кафе *La Brume*, узнаёт на одной из выцветших фотографий Йонаса — клиента, который каждое утро заказывает эспрессо и рисует углём на салфетках. «Твой брат умер не просто так», — бросает Йонас, когда Эмили напрямую спрашивает о связи. Тем временем в Берлине Анна, студентка-архитектор, находит в подвале
Знаешь, история эта про Фрэнка — писателя, который вроде как король триллеров, а сам приперся в Венецию, будто беглец. Говорит, ищет тишину, чтоб книгу дописать. Ну тишину он, конечно, нашел — только вот в голове у него вместо мыслей сплошной туман. А потом встречает Юдит — агента, которая дома продает да советы раздает. И такая она… яркая, знаешь? Вроде и деловая, но в глазах — искры. Он втюрился сразу, как мальчишка. Ну и предложение ее принял: дом на каком-то острове заброшенном, но только с
Вот неформальная версия с живыми интонациями: Представь себе Париж 80-х — сигаретный дым в прокуренных кафе, выцветшие джинсы и это вечное ощущение, что за углом прячется чья-то незнакомая жизнь. Вот туда-то и забрался наш Ману, двадцатилетний парень из провинции. Сестра Жюли его приютила, но видно же — ей не до брата. Она там с вокальными распевками, смотрит на него свысока, будто он котёнок, который тапки испортил. «Найди работу, — говорит, — не мозоль мне глаза». А сама будто из другого мира
Знакомьтесь с Пьером — провинциалом из Гаскони, который вломился в Париж с мечтами о славе, а в итоге увяз в такой каше, что хоть святых выноси. Сперва парень гордо отнекивался от помощи Эвелин — этой дамы с деньгами и странными взглядами на молодость ("Содержание? Да я лучше с голоду помру!"), но жизнь быстро выбила из него принципы. Тут-то и выныривает Ромен — тот самый тип, от которого Пьер воротник носил бы набок при других обстоятельствах. Ирония в том, что именно через него
Знаешь, я недавно снова вспомнила про этих трёх удивительных сестёр из Йоркшира — Шарлотту, Эмили и Энн. Представляешь, они ещё в викторианской Англии, почти дети, остались без матери! Сами в холодном пасторском доме, с вечно занятым отцом и братом, который… ну, в общем, не сахар. Но вместо того чтобы сникнуть, они взяли и придумали целые миры! Честно, иногда думаю — откуда у них эта сила? Может, от тех бесконечных дождей на вересковых пустошах, что выстукивали ритм по крыше, пока они писали.