Кихати Окамото

В деревне Фусими, затерянной меж рисовых полей, слепой кузнец Дзюро выковал меч с рукоятью из старой груши. Его дочь Аяме, носившая кимоно с заплаткой на локте, нашла клинок в печи после тайфуна. "Отец, зачем тебе *это*?" — спросила она, держа лезвие над ведром с ледяной водой. В ту же ночь через перевал Хигаси прошел отряд с факелами — самураи клана Сиратори искали беглого налётчика Гэмбу, чей шрам на щеке напоминал высохшее русло реки. Гэмбу прятался в заброшенном храме Энцу-дзи,
В казармах на окраине Токио лейтенант Судзуки чистит винтовку, пока его подчинённые перебрасываются картами. «Завтра до рассвета — или никогда», — бросает он, вытирая ладонью иней со стола. В 5:30 группа солдат в промёрзших шинелях окружает здание парламента. Капитан Морита, закурив папиросу у входа, приказывает перекрыть дороги — грузовики с песком блокируют перекрёстки возле императорского дворца. В радиорубке связист Танака в панике стучит кулаком по аппарату: «Почему нет ответа от штаба в
Знаешь, когда читаешь про битву за Окинаву, иногда мурашки по коже бегут. Представь: 1945 год, война уже на излёте, но американцы решают высадиться на этом проклятом острове — последнем японском бастионе перед самой их родиной. "Айсберг" операция называлась, иронично, да? Ледяное название для адской мясорубки. Японцы-то понимали — сил не хватит. Армия измотана, техника в руинах… И вот тут начинается самое жуткое. Вместо танков и пушек они бросают в бой камикадзе. Ребята, которые
Знаешь, иногда старые фильмы цепляют так, как не ожидаешь. Случайно наткнулся на эту ленту — черно-белую, с потрескавшимся звуком, но... Боже, как же там играют актеры! Такой огонь в глазах, будто не на съемочной площадке, а на дуэли настоящей. Помню, как замер у экрана, когда герой в потрепанном плаще достал этот проклятый клинок — руки дрожали у него, а музыка нарастала, как волна. И я, как дурак, шептал: "Ну брось его, идиот! Нельзя же доверять железке, которая тебя явно гнетет!" А
Знаешь, иногда истории о войне такие запутанные, что диву даёшься. Вот смотри: японский отряд №463 — эти, видимо, считали себя непобедимыми — получили по зубам от китайских партизан. Но фишка в том, что после разгрома куда-то испарилось их знамя. Ну, понимаешь, не просто тряпка с узорами, а символ! Теперь все рыщут: и свои, и чужие. Интересно, они хоть представляют, во что ввязались? А главный герой тут — лейтенант Самондзи. Представь: его отряд, как слепые котята, бредёт по фронтовым дорогам,
Война уже на излёте, а тут наш Окубо влопался в какую-то перестрелку где-то под Шанхаем — очнулся в госпитале с дырявым боком и мыслями, что всё это зря. Терял сознание, бредил, а когда пришёл в себя — бац! — новость: братишка-то его, тихий паренёк из Нагано, свел счёты с жизнью. Самоубийство, говорят. Да бросьте! Окубо аж привстал на койке, сердце ёкнуло — он же знал брата лучше всех. Тот даже кузнечика на рисе не обидел, а тут вдруг харакири? Не верю, мол, бред собачий! Вот и прикинулся наш