В центре сюжета оказывается сильная и независимая женщина, которая долгие годы строила свою жизнь вдали от родного дома. Она привыкла сама решать все проблемы и не привыкла оглядываться назад. Но однажды ей приходится вернуться к истокам, когда она узнает, что её отец, с которым у неё были натянутые отношения, смертельно болен. Врач сообщает, что времени остаётся совсем немного, и это известие
Лус, дочь пекаря из Гранады, каждое утро замешивает тесто для *tortas de aceite*, пока её бабушка Марта перебирает старые письма в шкатулке из-под конфет. В одном из конвертов Лус находит карту миграции чёрных аистов с пометками на румынском: *«București, Mănăstirea Antim – unde păsările stau în umbra crucii»*. За обедом Лус тычет пальцем в желтеющую бумагу: *«Abuela, ¿quién escribió esto?»*.
Жан-Франсуа, 47-летний мясник из Марселя, каждое утро начинает с перепалки с соседкой Иветт из-за мусорных баков. «Опять твои кошачьи консервы в моём ведре!» — хрипит он, размахивая пакетом. В четверг, после закрытия лавки, он обнаруживает в холодильнике между кровяными колбасами конверт от покойной матери — билет до Барселоны и ключ от квартиры на улице Каррер-де-Сант-Пере-Мес-Альт. В Испании,
В старом районе Мадрида, рядом с барахолкой Эль-Растро, 19-летняя Лусия чинит разбитый Nokia 3310. Она подрабатывает в мастерской дяди Пако, пахнущей припоем и кофе. Из динамика телефона доносится голос: *"Завтра в 15:34 на платформе Аточа умрёт мужчина в сером пиджаке. Останови это"*. Лусия роняет паяльник, оставляя пятно на столе с царапинами от отвёрток. На экране — таймер: 23:59:59.
Лусия, тридцатидвухлетняя пекарша из района Лавапьес, каждое утро начинала с замеса теста под вой соседского пса. В старом шкафу за мешками муки она нашла потёртый дневник с обложкой, пахнущей лавандой и ржавчиной. «Там внутри что-то застряло, — сказала Анхела, восьмидесятилетняя соседка, указывая тростью на щель. — Ваш дед прятал там письма от франкистов». Пока Лусия вытирала руки о фартук, её
Карла, 34 года, переезжает из Барселоны в рыбацкий поселок на острове, где выросла её мать. В старом доме с треснувшими ставнями она находит коробку с фотографиями 80-х: женщины в платьях с геранью, мужчина в соломенной шляпе с надписью *Bar El Pez*. Соседка Лидия, 62 года, ворчит, закатывая ковёр от пыли: *«Твоя мать уехала, как только смогла. Говорила, здесь только дураки и соль в легких
Карлос, 23 года, перебивается подработкой в барселонском книжном с пролитым кофе на столешницах и долгами за аренду комнаты в районе Грасиа. Его друг Хавьер, официант из кафе на Каррер-де-Тальярес, таскает ему бутерброды с хамоном после ночных игр в онлайн-шахматы. «Слепил мат в три хода — и что? Опять проиграешь на турнире из-за цейтнота», — хрипит Хавьер, вытирая крошки с клавиатуры. Карлос
Вот, например, Сеута — город-крепость на краю Европы, а в нём есть такой район... Ну, знаете, про который местные шепотом рассказывают, пока глазами по сторонам следят. Там даже воздух какой-то густой — от напряжения, что ли. Христиане и мусульмане бок о бок живут, но чувствуешь, будто искра одна — и всё вспыхнет. То ли из-за границы с Марокко так наэлектризовано, то ли люди сами годами обиды