Вас ждет захватывающее путешествие в мир, где каждый шаг может стать роковым, а доверие — роскошью. Главный герой, майор с безупречной репутацией и харизмой, подобной магниту, перебирается из спокойного провинциального города в кипящий страстями мегаполис. Здесь, в новом подразделении, он должен столкнуться с тем, о чем прежде только слышал в страшных рассказах — с коррупцией, которая пронизывает
В сердце мегаполиса, где амбиции и мечты сталкиваются с реальностью, разворачивается захватывающая история о поиске себя и неожиданных поворотах судьбы. Молодая и целеустремленная студентка, обладающая невероятным талантом в области ландшафтного дизайна, оказывается на грани краха. Исключение из университета и потеря стипендии стали настоящим ударом, который перевернул её мир с ног на голову.
В 1954 году юный Мишка, мечтатель и фанат шпионских романов, отправляется в захватывающее путешествие с мамой, чтобы встретиться с папой-пилотом на другом конце страны. Их путь пролегает через разнообразные и живописные места, но самое интересное начинается, когда они садятся на поезд, полный таинственных пассажиров. Вскоре Мишка случайно становится свидетелем странного разговора и понимает, что
Рейдеры, охотники за крупным бизнесом, не знают границ. Ради захвата успешного предприятия они используют подделку документов, запугивание, а порой и убийство. Им кажется, что противостоять их схемам невозможно. Их новой целью становится научно-исследовательский институт, а на вершине этой операции стоит могущественный рейдер Спирский. После захвата института бывший директор, отстранённый от
Красная зона — это место, куда не ступает нога врача, потому что там царят равнодушие, алчность и безразличие. Это не карантинная зона, а состояние, куда медицина попадает, когда справедливость уступает место коррупции, а помощь заменяется наживой. Иван Андреевич Хлебников, бывший подполковник медицинской службы и ныне хирург, сталкивается с этой теневой стороной системы. Его путь — не просто
На фабрике по пошиву спецодежды Наталья третью неделю не получала зарплату. В её квартире на первом этаже панельной пятиэтажки пахло жареной картошкой, а на кухне гудел старый холодильник. Муж Алексей, водитель грузовика с татуировкой волка на шее, пропал после того, как занял денег у местного авторитета Глеба. Однажды утром в подъезде с облупленными стенами и граффити «Здесь был Артём» к Наталье
Саня и Лёха, сварщики с завода «Красный пролетарий», жили в общаге с треснувшими обоями. Саня копил на операцию сестре Кате — у неё сердце шалило, врачи требовали 300 тысяч. Лёха, разглядывая схему банкомата в гараже между пайкой проводов, предложил: *«Слухай, а шоб спаять контроллер отсюда — вмажем его в корпус от старой микроволновки. Только картридер нужен…»* Украли комплектующие с цеха:
Галина, в стёганом халате поверх вязаного свитера, копошилась у печки, перекладывая угли железной кочергой. За окном, где треснувшее стекло залеплено газетой, метель заметала следы на дороге к колодцу. Валентина, ворча на сквозняк, развешивала мокрое бельё на веревке над плитой: "Опять дровишки сырые подкинул Степаныч, чтоб ему пусто было!". В пятницу они обычно пекли пироги с капустой,
Лера, в засаленном фартуке с запахом копченой рыбы, каждое утро разгружала ящики на причале Находки. Денис, ее муж, третью неделю был в рейсе — его сухогруз «Восток-12» тащил лес в Шанхай. Вчера звонил с таксофона в порту Циндао: «Через десять дней вернусь, купим холодильник новый». Она молчала, глядя на треснувшее стекло в кухонном окне, заклеенное скотчем. После смены зашла в ржавый киоск
Лиза, 27 лет, рисует портреты туристов в кафе на Невском проспекте. Живет в коммуналке с бабушкой Ниной, которая каждый вечер ставит чайник на газовую плиту и ворчит: «Опять твои краски по всей кухне». В пятницу утром Лиза замечает трещину на потолке — точь-в-точь как контур карты Крыма. Заказчики редко спрашивают имя, но мужчина в сером пальто (Антон, 35) просит нарисовать девушку по фото: «Она
Артем пять лет трудился в стеклянной башне на Пресненской набережной, составлял договоры для нефтяных компаний. Его квартира в Химках пахла сыростью, а по утрам он покупал в метро «чёрный без сахара» из вендингового аппарата — напиток отдавал пластмассой. Коллега Ольга как-то застукала его за подделкой подписи в деле по банкротству завода в Подольске: «Ты реально думаешь, что тебя не накроет? —
Анна, в синем пиджаке с потёртыми локтями, каждое утро протирала пыль с таблички «Отдел регистрации браков». В архиве, где пахло старыми чернилами и лавандовым саше, Ольга рылась в папках 80-х, пытаясь найти свидетельство для бабушки в цветочном платке: «Вы точно не Пузановы? Может, Пузан*ковы*?» Игорь, заваленный бумагами, ворчал на сломанный принтер: «Опять эта железяка… Кто последний картридж
Марина, флорист из магазина на Ленинском проспекте, каждое утро закупала тюльпаны у бабушки Нины на рынке возле метро «Профсоюзная». В четверг, когда шел мокрый снег, она уронила пачку розовых бутонов — их подхватил Сергей, инженер с завода «Кристалл», спешивший на автобус в Реутов. «Вырастут еще», — пробормотал он, протягивая цветы. Марина рассмеялась: «Только если их не растопчет менеджер из
Илья, в рваной куртке, копался в архивах районной библиотеки, перебирая пожелтевшие газеты 90-х. На столе — остывший чай в стакане с трещиной, след от кружки на статье про бандитские разборки. "Вы опять про ту аварию?" — библиотекарша Марина поправляла очки, вытирая пыль с подоконника. Он кивнул, не отрываясь от фото: грузовик, перевернутый в кювете, лицо водителя замазано чернилами.
В глухой тайге под Томском геолог Артем Сазонов наткнулся на странный окаменелый объект в расщелине у реки Чулым. Его напарник, ветеран-буровик Геннадий «Гена» Михалыч, усмехнулся: «Опять твои камушки? Дров бы лучше нарубил». Артем отколол кусок скребком — под слоем грязи блеснула синеватая скорлупа. Вечером у костра, пока Гена чинил сломавшуюся лебедку, Артем позвонил коллеге из Новосибирска:
Игорь Петрович, 42 года, сантехник из Купчино, каждое утро начинал с заварки чая «Беседа» в потрескавшемся чайнике. Его квартира в пятиэтажке пахла сыростью и махоркой. В подъезде соседка Марина, студентка-химик, регулярно просила починить кран — «Опять течет, Игорь Валерьевич, прямо на конспекты!». Однажды, разбирая засор в трубах общежития на Бухарестской, он нашел письмо 1993 года от девушки
Сергей Лукоянов, бывший учитель истории, ввязывается в спор за полуразрушенную дачу в пригороде Нижнего Тагила. Его сводная сестра, Тамара, работает медсестрой в местной поликлинике и настаивает продать участок под стройку магазина «Пятерочка». «Ты же вон даже забор починить не можешь, — тыкает она пальцем в прогнившие доски, — а тут миллион дают». Сергей рычит: «Это батя строил, пока мы с тобой
Лето в разгаре, солнце палит нещадно, а Олег Бардин выходит за ворота тюрьмы — даже странно видеть его без наручников. 12 лет за решёткой за ограбление броневика — и вот он на свободе. Всё, хватит. Мечтает только об одном: вычеркнуть прошлое, как старую школьную тетрадку, и начать с чистого листа. Там его ждёт Надя — женщина, которая, чёрт возьми, двенадцать лет писала письма и верила, — и сын
Слышали про тот самый секретный отдел, который ещё в СССР создали для решения задач, где обычные методы бессильны? Ну, где сотрудники — сплошь люди со сверхспособностями? Лично мне кажется, это был какой-то прообраз супергеройской команды, только вместо плащей — шинели и портфели с грифом «Совершенно секретно». Потом, конечно, в лихие 90-е всё развалили, но вот недавно решили возродить. И знаете,
Представь: обычный московский день, солнце слепит витрины, а потом — бах! Грохот на весь Арбатский переулок, дым столбом. Возле этого модного театра «Лиллаби» — воронка вместо чьей-то Audi, стекло хрустит под ботинками. И вот уже выруливает майор Сиверс, наш местный следователь-одиночка — в строгом пальто, лицо как гранитный памятник. Адреналин зашкаливает, но он даже бровью не ведет. А из дверей
1947-й. Война кончилась, а Павел Морозов, лейтенант из инженерных, ещё два года Прагу отстраивал — кирпичик за кирпичиком, будто заново мир собирал. Ну, думал, теперь-то домой — к маме в сибирскую деревушку, к невесте, что письмами согревала все эти годы. Мечтал, как дверь скрипнет, запахнет хлебом из печи, а она, наверное, даже платок наспех поправит, встречая… Ан нет. Вместо этого — майор