Ольга Николаевна — женщина с несгибаемой волей и начальница ЖКХ, которая с гордостью смотрит на свою жизнь. Она управляет как своим домом, так и работой, полностью контролируя каждый шаг своего мужа Романа Павловича и заботясь о своей дочери Варе. Единственный человек, который не вписывается в её идеальное представление о жизни, — это зять Виктор, от которого её дочь Варя должна родить в
Айдар, худощавый пастух с треснувшим поясом из верблюжьей кожи, каждое утро выгонял овец к подножию Улытау. В один из дней стадо разбежалось из-за странного гула под землей. Копыто старого мерина наткнулось на камень с синими прожилками — Айдар поднял его, не зная, что это обломок клинка Алаша-хана. "Опять ветер с песком глаза забивает", — проворчал он, вытирая лицо краем чапана, когда
Айша, молодая келин, втихаря шьет платья на старой машинке *Зингер* в подсобке дома свекрови Нуржамал. Муж Ербол, таксист, не в курсе — он целыми днями развозит туристов по предгорьям Алматы. "Опять иголки на полу? Ты ж ковер испортишь!" — Нуржамал швыряет веник в угол, пока Айша прячет лоскутки шелка под диван. По четвергам, когда свекровь уезжает на базар за куртом, Айша тайком
Айгерим, в розовом платке с вышитыми тюльпанами, переезжает в кирпичный дом свекра Ерболата в ауле под Талдыкорганом. Её муж Арман, водитель грузовика, три недели в месяц в рейсах, оставляя её наедине со свёкрами. Свекровь Раушан каждое утро стучит в дверь металлическим ковшом: «До рассвета надо корову подоить, а ты как княгиня?». Девушка, привыкшая к шуму алматинских трамваев, путает узлы на
Аружан приезжает из аула под Талдыкорганом в Алматы, селится у тёти Гульнары в хрущёвке на окраине. Первый конфликт — попытка растопить печь в квартире с газовым отоплением. «Ты где, в XIX веке живешь?» — смеётся тётя, показывая, как включать термостат. Девушка устраивается официанткой в кафе «Самовар» на Фурманова: клиенты в узких джинсах просят «латте с кокосовым сиропом», а она путает заказы,
Аслан копался в старом чемодане на балконе, пока соседский кот Шерхан гонялся за мухами. Нашел потрепанный конверт с фотографиями отца в милицейской форме и пачкой тенге — половина съедена молью. «Чё это, братан?» — Ернар потянулся за деньгами, но Аслан швырнул в него подушкой: «Не трожь, это батино». Внизу, во дворе, Жанель торговалась с мужиком в «адидасовских» штанах: «Двадцать тысяч за ковер?