Имя Итто Огами звучит как гром среди ночи, вызывая в сердцах врагов страх и трепет. Когда его жизнь оборвалась, казалось, что с ней уйдет и жажда мести. Но это лишь иллюзия. Клан Ягю, стоящий за гибелью великого ронина, не подозревал, что его тень продолжит преследовать их. Рэцудо, коварный лидер клана, осознает, что время играет против него. В отчаянной попытке защитить свои тайны, он обращается за помощью к Акаси-Ягю, элитной группе женщин-ниндзя, чьи навыки и хитрость поражают воображение.
В далекой стране восходящего солнца, где честь и верность значат больше самой жизни, жил самурай, верный слуга своего правителя. Он был мастером меча, вершителем правосудия, чья холодная сталь не знала промаха. Но однажды, темная туча сомнений омрачила разум его господина. В безлунную ночь, когда тени стали плотнее, чем когда-либо, к самураю были отправлены ниндзя — безмолвные убийцы, чьи клинки были остры, как сама ночь. Они нашли его дом, но не его самого. Их ярость обрушилась на невинную
Слепой массажист Ити, прячущий меч в бамбуковой трости, приходит в прибрежную деревушку Сирануи, где готовятся к летнему фестивалю. На рынке он слышит, как торговец рисовыми лепешками спорит с местным красильщиком Ёсиро: «Твои краски воняют тухлой рыбой, отпугиваешь покупателей!» Ити останавливается у лавки старухи О-Кику, продающей амулеты от злых духов, и узнает, что сын рыбака Таро исчез после ссоры с бандой контрабандистов, торгующих порохом для фейерверков. Вечером у реки Ити натыкается на
В деревне Сиракава слепой бродяга Ити, одетый в поношенное кимоно с выцветшим узором, заходит в харчевню "Цуки-но-Каге". Он просит миску гречневой лапши и сакэ, щупая монеты с зазубренными краями — поддельные рё. Хозяин, Тошио, хрипит: *"Слепцам тут подают последними"*, но вдруг замолкает, услышав лязг меча за стеной. Ити улыбается, проводя пальцами по трещине на своей бамбуковой трости. Ночью на окраине, где сушатся сети с запахом тухлой рыбы, он вспарывает живот наёмнику
Рюноске, самурай с треснувшим мечом за поясом, бредет по высохшему рисовому полю возле деревни Фудзими. На постоялом дворе старик в запачканной куртке шепчет: *«Твою сестру забрали на рассвете… Они оставили только этот гребень»* — протягивает деревянный обломок с резным цветком сливы. В кармане кимоно Рюноске нащупывает письмо сестры: *«Они требуют десять мешков риса к полнолунию»*, чернила размазаны от дождя. Ночью он находит конюшню с подковами в форме змеиных голов — следы той же банды, что
Представляешь, наш старый знакомый с мечом и сыном опять шатается по свету — рубит направо и налево, будто сорняки на огороде! Вот серьёзно, эти банды вообще учатся на своих ошибках? Кажется, он уже пол-Японии выкосил, а им всё неймётся. А тут вообще сюжет огонь: Итто... Ну этот парень вообще из другого теста! Вместо того чтобы просто вломиться в бордель и всех порубать (что, честно, я от него ждал), он видит девчонку, которую родня продала, и такой: «Давайте я за неё пострадаю». И берёт на
Знаешь, есть один фильм из тех старых японских — про слепого массажиста, который втихаря круче всех рубится в азартные игры. Ну тот тип, который с виду тихоня, а в душе — ураган самурайской хитрости. Помнишь, как в детстве залипал на сцены, где герой делает каменное лицо, а потом БАЦ — и все противники валяются как мешки? Вот тут такое через каждые десять минут, но как-то... с душой, понимаешь? А еще там эта атмосфера — дымные таверны, скрип половиц, такие диалоги, будто ножницы режут шелк. И
Помню, как впервые наткнулся на эту ленту случайно — друг втюхал диск со словами "ну ты оценишь, это ж твое". Сижу, смотрю, а к середине уже мурашки по спине ползут. Главный герой... Блин, он же как зеркало, в котором внезапно видишь отражение себя, но через десять лет неудач. Эти его бесконечные блуждания по серым улицам, попытки зацепиться за чужую жизнь — словно смотришь документалку о том, как люди теряют себя по капле. Атмосфера — вот что врезалось в память. Кадры, будто