Жизнь Ольги всегда была размеренной и предсказуемой, пока один роковой день не перевернул всё с ног на голову. Неожиданное письмо от адвоката сообщает ей о внезапной смерти отца, с которым она давно не поддерживала связь. Однако это не самое шокирующее: оказывается, у неё есть брат, о существовании которого она не знала. В поисках ответов и движимая желанием восстановить семейные узы, Ольга
Марк Бойко, следователь из киевского ГУНП, приехал на стройку возле Троещины в семь утра — рабочие нашли труп женщины в зацементированной яме. В кармане джинсов жертвы, опознанной как Анна Гончар, лежали ключи от «Славуты» 2005 года, пачка сигарет «Марлборо» и квитанция из аптеки на улице Дегтяревской. «Она не местная, — сказал Бойко напарнице, Ирине Шевченко, разглядывая грязь под ногтями
Лера, менеджер рекламного агентства в Екатеринбурге, каждое утро давится в трамвае №5, пока ее дочь Аня в детской с розовыми обоями повторяет: «Наша Таня громко плачет». Муж Денис, слесарь с засаленными руками, чинит кран на кухне, бурча: «Опять прокладку менять — третий раз за месяц». Лера задерживается после работы, пьет кофе из автомата с коллегой Мариной: «В офисе хоть тишина… Дома — стирка,
Олег, электрик из жилмассива на окраине Киева, каждое утро начинал с попыток починить проводку в подъезде, где соседи вечно воровали пробки. Его дочь Аня, 14 лет, рисовала углем на обрывках обоев, пока он ругался с бабкой Зиной из 5-й квартиры: «Опять ваша стиралка полблока вырубила!». В пятницу, после аварии на ТЭЦ, он нашел в сугробе возле гаража «Таврии» щенка с перебитой лапой — принес домой,
В Киеве, на Подоле, 23-летний сварщик Дмитрий Шевченко каждое утро покупает *вареники с вишней* у бабушки Люды возле Контрактовой площади. Его сестра Оксана, студентка-историк, расклеивает по Шевченковскому району листовки с цитатами из Грушевского — её задержали на прошлой неделе за попытку бросить *коктейль Молотова* в полицейский фургон. «Ты думаешь, твои учебники про казаков что-то изменят?»
Олег, бывший футболист с переломанной лодыжкой, каждый день таскал костыли по коридорам львовской клиники, где пахло вареной свеклой и йодом. В столовой он врезался в Иру — девушку в растянутом свитере, которая роняла поднос с гречкой. «Ты как танк», — бросила она, вытирая пятно на джинсах. Ира приехала из Одессы лечить спину после аварии: по ночам она слушала старый плеер с треснутым экраном, а
Оксана, 23 года, продавщица в маленьком книжном магазине на улице Леси Украинки во Львове, каждое утро протирала пыль с старых фолиантов. В пятницу, когда за окном моросил дождь, к ней зашел Артем — парень из Киева в потрепанной кожаной куртке, искавший сборник стихов Тычины. «У вас тут пахнет, как в библиотеке моего деда», — сказал он, перебирая книги с облупившимися корешками. Они спорили о
Оксана, фармацевт в местной аптеке с потрескавшейся вывеской, каждое утро раскладывает коробки цитрамона и валерьянки под мерцание ламп дневного света. За прилавком — разговоры с пенсионерками о подорожании лекарств: «Лидокаин опять на десять гривен дороже, бабуль, простите уж», — бормочет она, закручивая крышку на банке с ватой. В это время Андрей, учитель истории в поношенном пиджаке, разбирает
Лиза, студентка журфака, нашла потёртую фотографию 1982 года в коробке с бабушкиными вещами на даче под Клином. На снимке — четверо мужчин в серых плащах у бетонного завода, на обороте надпись фиолетовыми чернилами: *«Кто следующий?»*. Макс, её сосед-программист, заметил на фото лицо, похожее на пропавшего в 80-х дядю Лизы. «Слушай, тут вонкая полоска на рукаве, — Макс прищурился, водя пальцем по
Ольга, учительница младших классов из провинциального Житомира, каждое утро заворачивала бутерброды в газету и поправляла потёртый ремень на пальто. На рынке возле ларька с вязаными носками она столкнулась с Андреем — он держал в руках чертежи старой водонапорной башни и спрашивал дорогу к гостинице «Свитязь». «Вы ж киевлянин?» — улыбнулась она, заметив его мягкое «г» в слове «спасибо». Он
Дмитрий приезжает в родной Чернигов после пяти лет работы в Польше. На вокзале его встречает сестра Ира с помятым пакетом из «АТБ», где торчат банки консервов. «Ты ж как чужой теперь», — бросает она, закуривая «Приму» у разбитой лавочки. В квартире на улице Шевченко пахнет сыростью и старыми книгами — отец, Николай Семенович, за год до этого оставил на столе недописанное письмо и исчез. Дмитрий
Вот, знаете, жила в деревне одна Фродя — ну, или Фродей, как все ее звали. Афродитой-то величал только батюшка покойный да Пашка, тот самый, с которым жизнь раскидала... Эх, до сих пор щемит, как вспомню. Ревнует он, понимаешь, к какому-то следователю мальчишке — бац, собрал манатки да в город смылся. И пропал. Насовсем. А годы-то шли — не успела оглянуться. Молодость ушла, будто и не было. Ни
Представляешь, Нине в один день как обухом по голове — дед ее, Павел Алексеевич, инфаркт схватил. Сердце в пятки, бросила всё и рванула в этот захолустный Старосельск. Думала, просто проведать, а оказалось — вляпалась в какую-то мыльную оперу. Только приехала, и тут как грибы после дождя: Славик, ее бывший одноклассник, который теперь важничает, будто весь город ему должен, с пошлыми шуточками
Представь: Анна, девчонка, которая в криминальных расследованиях как рыба в воде. Всё время в делах, блокнот вместо подушки, а главред её Сергей — ну, тот, с которым они семь лет в «гражданке» топчутся — вдруг берёт и предлагает руку и сердце. Ну, думаешь, вот оно, счастье! Анна-то обрадовалась, конечно. Но жизнь, как всегда, хихикает в кулачок: «Ой, милые мои, вы ещё не видели моего главного
Ох, вот это поворот! Представь: Лена, милая врач из провинциальной городишки, каждый день выслушивает мамины причитания: «Замуж пора, дочка! Сергей Романович — мужчина с деньгами, хоть и вальяжный, как диван из 90-х!» А Лена-то втихаря паспорт достает — бац, и там штамп о браке с каким-то Антоном Кирилловым. Мать чуть в обморок не грохнулась! Ну а что делать? Девушка отчаялась — лучше фиктивный
Вот как можно переосмыслить эту историю, добавив эмоций и «человечности»: Представляешь, Лена — умница, романтик, вся в мечтах о свадьбе с симпатичным аспирантом Костей... Ан нет! Вместо этого её замуж за Петра выдали — грубого, как валун, деревенского мужика. Ну как так-то? Не любовь, а кабала какая-то. Родила дочку, а сердце так и не оттаяло — как полюбить человека, который больше на медведя