Лиза, ветеринар из берлинской клиники на Шпрее, каждое утро заворачивает в кафе *Röstzeit*, чтобы купить кофе с миндальным молоком и кусок штоллена для своей кошки Мии. У Мии нет передней лапы — вместо неё титановый протез, который Лиза сама собрала из старых деталей микроскопов. «Ты сегодня опять залила кофе на клавиатуру?» — спрашивает её коллега Томас, указывая на пятно на столе. Вместо ответа
Лука, пятнадцать лет, каждое утро заворачивает в кафе на углу улицы Ривадавия, берет *medialunas* и стакан *submarino*, пока ждет автобус до школы. Его рюкзак, старый, с выцветшим логотипом клуба «Сан-Лоренсо», весит как будто бы кирпичи внутри, хотя там только тетрадь по алгебре и потрепанный комикс про гаучо. В автобусе София, соседка с третьего этажа, тычет его в бок: *«Опять не выспался?
Юта Хигаси, пятнадцати лет, каждое утро перед школой таскает ведра с комбикормом на семейной свиноферме. Его друг Акира Накамура, живущий через три рисовых поля, мастерит во дворе модель паровоза из жестяных банок, пока его мать ругается из-за разбросанных гаек. После уроков они пробираются через заросший лопухами тоннель к заброшенной станции «Сиракава-го», где Юта ковыряет ржавый семафор
Анна Коршунова, студентка-реставратор из Твери, находит в полуразрушенной церкви под городом старую кавалерийскую саблю с выцарапанной надписью *"За Елену"*. В кармане джинсов завалялась конфетка "Мишка на севере" — она развернула фантик, положила на алтарь, как учила бабка: *"Заберёшь чужое — оставь своё"*. В трамвае №5 домой сабля вдруг нагрелась — попутчик в кепке
На острове Блок, затерянном в Северной Атлантике, рыбацкий поселок опустел после исчезновения десятка жителей в 1994 году. Сейчас сюда приезжает Эйден Шоу, сын пропавшего маячника, с подругой-звукорежиссером Леной Кирк. Они поселяются в полуразрушенном доме его отца: облупившиеся обои пахнут плесенью, на кухне валяется треснутая эмалированная кружка с надписью "Блок-94". Лена
Дженна открывает глаза в палате с бежевыми стенами, пахнет антисептиком и подгоревшим кофе из коридора. Монитор пищит через раз, а Линда, мать в помятом кардигане, всхлипывает у койки: «Ты две недели назад упала с лестницы в школе, даже овсянку не съела перед уроками». Дженна щурится — не помнит ни лестницу, ни овсянку. Врач, доктор Эллиот, тычет ручкой в рентгеновские снимки: «Амнезия частичная,
В прибрежном городке Блэк-Рок местный священник Илай Гарретт начинает проповедовать странные ритуалы после того, как в церкви Святой Терезы находят закопанные кости с выцарапанными символами. Школьная учительница Марта Ллойд замечает, как её ученица Клэр рисует те же знаки на полях тетради: "Пастор сказал, они защитят от теней за окном". Тем временем рыбак Лукас Беннетт исчезает после
Лира Винсент, пятнадцатилетняя девушка с выгоревшими фиолетовыми прядями в волосах, каждое утро проходит мимо заброшенного кинотеатра «Эмпайр» по дороге в школу. Ее подруга Мейв Донован исчезает после того, как оставляет в их тайнике — дупле старого клена у реки — смятую записку с координатами 40.7128° N, 74.0060° W. Лира, копаясь в гараже отца-электрика, находит портативное устройство с
Джон Констебль, детектив из лондонского метрополитен, сидел в пабе "Красный лев", разглядывая фото жертвы — мужчина с выжженным символом на груди. В дверях появился Азазель в потрёпанном пальто, пахнущий серой и дешёвым одеколоном. *"Ты даже не спросишь, откуда я знал про склад на Брик-лейн?"* — демон хрипло засмеялся, заказав эль. Они торговались: Джону нужны имена
Лиам Кроули, 23 года, каждую ночь моет полы в *Red Lantern Café* на окраине Чикаго. Его квартира на третьем этаже старого дома пахнет плесенью и сигаретами, а на столе рядом с микроволновкой валяются обрывки газетных статей о пропавших без вести. Однажды утром, разбирая коробку с просроченными круассанами, он находит ключ-карту от заброшенного склада у реки. «Чёрт, опять чьи-то шутки», — бормочет
Лейла ковыряла заусенец у старого терминала в заброшенном ангаре, пока Рик тыкал пальцем в голограмму с координатами. "Тут, между мусорными орбитами. Эдриан говорил, там спрятан чип с данными корпорации «Сфера»", — бормотал он, поправляя очки с треснувшим стеклом. Они обменялись взглядом, когда на записи с камеры увидели лицо брата Лейлы — Кая, прикованного к аппарату в лаборатории с
Юкио, студент-заочник с подпалиной от сигареты на рукаве, каждое утро просыпался в одной и той же комнате общежития «Сиранэ» — запах плесени от старых татами, гул холодильника с треснувшей ручкой. Он заметил, что газета за окном всегда падает на одни и те же строки: «Смерть мэра в День фонарей». В кафе «Лунный кролик», где официантка Хисако протирала кружки с потрескавшейся эмалью, он бросил ей:
