Эмили, дизайнер интерьеров с привычкой заказывать латте с овсяным молоком, врезается в Джейкоба, бармена из угловой забегаловки, когда спешит на встречу с клиентом. Его ноутбук летит на пол, а её папка с эскизами рассыпается. «Ты вообще видишь, куда бежишь?» — хрипит он, подбирая размокшие листы. «А ты всегда сидишь посреди тротуара?» — огрызается она, замечая, что на нём футболка с логотипом её
Максим возвращается в киевский микрорайон Оболонь после пяти лет отсутствия. Отец, Николай, погиб при странных обстоятельствах — упал с недостроенной высотки, где работал прорабом. В гараже между банками краски и старыми шинами Максим находит потрёпанный блокнот с пометками: «Григорий Шевченко — откаты», «счёт в ПриватБанке», «документы на склад №12». Катя, соседка детства, теперь журналистка
Лиза Дюваль, студентка-медик из Марселя, копается в старых коробках в гараже покойного брата. Находит разорванный чек из автомастерской *Rouge Moteur* с пометкой «12.10, 18h30» — дата его гибели. В баре *Le Poisson Rouge* бармен, вытирая пивные кружки, бросает: «Твой брат спрашивал про грузовик с желтой краской на бампере. Следов после аварии не нашли, да?» На следующий день Лиза пробирается на
Лена, менеджер цветочного магазина в Ванкувере, судорожно перебирает заказы на 14 февраля. В углу валяется нераспакованная коробка с голландскими розами — поставщик перепутал адрес. «Джейк, ты где? Клиентка звонила трижды!» — кричит она в телефон, пока пытается собрать букет для жены мэра. Джейк, её младший брат и водитель фургона, застрял в пробке на Granville Street, жуя вчерашний пончик.
Ана, 23 года, копается в коробке с потёртыми амулетами на рынке Вилья-Экологии в Ла-Пасе. Её пальцы в зелёном лаке задевают бронзовый медальон с трещиной — внутри спрятана свёрнутая карта боливийских шахт 1930-х. «Сто боливиано, не меньше», — бросает она покупателю в кепке «Сан-Паулу», отгоняя муху со лба платком. В тот же день Карлос, 31 год, в порту Монтевидео чинит деревянную лодку «Лусеро»,
Лиса, 28-летняя барменша из Роттердама, обнаруживает две полоски на тесте, уронив его в раковину с грязной посудой. Она звонит бывшему, Йонасу, который в это время разгружает ящики в порту: «Это не обязательно моё, правда?» Он молчит, потом слышен гудок грузовика. Тем временем её соседка по квартире, Нора, студентка-архитектор, рисует план кухни на салфетке и предлагает «устроить вечеринку, пока
Рама Рао, уставший инспектор в помятой форме, каждый день объезжает узкие улочки Хайдарабада на стареньком Royal Enfield. Его напарник Пракаш, вечно жующий бетель, торопливо записывает жалобы старухи из чайной лавки на Мадинагуде: «Вчера опять проводки резали! Говорю, Рама-гарю, ты ж полиция!» Рама ворчит, закуривая биди: «Ты думаешь, я проводов не вижу? Сначала свет в участке проведи, потом
В Мехико, на пыльном рынке Сонора, Лина Ровироса, с татуировкой кобры на запястье, учит Хавьера Ортиса, парня из трущоб Истапалапы, отличать наивных туристов от подставных покупателей. «Видишь того мужчину в ковбойских сапогах? — шепчет она, прикуривая сигарету. — Сначала наблюдай, как он трогает товар. Потом копи его манеры. Никаких прямых взглядов — только через отражение в витрине». Их цель —
Ян Беллинг, инженер-строитель, заметил трещины в деревянных сваях под домом в рыбацкой деревушке Волендам. Его жена Лиза, менеджер местного кафе, отмахивалась: *"Опять паникуешь из-за каждой щели? У деда Йоханна этот дом простоял полвека"*. Но по ночам Ян измерял уровень влажности в подполье, записывая данные в потрёпанный блокнот с логотипом компании, где его уволили месяц назад. Их
В глухом карпатском селе, затерянном меж елей и туманов, двенадцатилетний Ярема копошится в сарае, разыскивая старый топор. Бабка Ольга, не отрываясь от вышиванки с красными маками, бросает через плечо: «Смотри, как отец — пропадешь, а я свечи ставить устала». Мальчишка морщится — от запаха перекипевшей сливовой повидлу и этих вечных упреков. На опушке, где ручей прячется подо льдом, он
Илай Торн, пастор методистской церкви в захолустном Редмонде (Джорджия), каждое утро поправляет потёртый галстук с пятном от кофе, пока его жена Лидия разогревает консервированную овсянку. В подвале церкви, за ящиком с ржавыми свечниками, он находит дневник покойного отца — страницы испещрены рисунками демонов и фразами вроде *«Кровь на алтаре — дверь откроется»*. Ночью Илай просыпается от криков
Лéа, 28 лет, работает в цветочном магазине возле парка Бют-Шомон. У неё треснувшая неоновая вывеска с надписью *Fleurs du quartier*, которая мигает по вечерам. Она случайно ставит лайк в приложении Антуану, таксисту с потёртым «Пежо» и чётками на зеркале. Вместо стандартного «Привет, как дела?» он пишет: *«Ты тоже ненавидишь эти приложения?»*. Они договариваются встретиться в кафе на канале