В пригороде Чикаго Люси Беннет, медсестра с ночными сменами в Northwestern Memorial, спорит с дочерью Мией (8 лет) о существовании Санты. Мия, в красно-зелёном свитере с оленями, пишет письмо на балконе, засыпанном снегом: *«Если ты настоящий, помоги маме перестать грустить»*. На следующий день Люси сталкивается с Томом Рейнольдсом — барменом, подрабатывающим «Сантой» в универмаге Macy’s. Он
Элла Грин, ассистентка в клинике «Блеск» на окраине Лидса, третью неделю замечала пропажу детей из журнала записей. Вчера это был мальчик с треснувшим клыком — его мать звонила утром, спрашивала, не оставил ли он тут игрушечный грузовик. «Вы уверены, что он приходил?» — Элла перебирала карточки, пахнущие антисептиком, а за стеной гудела бормашина доктора Райта. В мусорном баке за гаражами она
Лора, 14 лет, ворчит на кухне, пока её бабушка Марта зашивает дырку на вязаном носовике оленя. «Может, в этом году рождество не в Чикаго? — Лора тыкает вилкой в картофельное пюре. — У тёти Джин в Лос-Анджелесе бассейн и…» Марта перебивает: «Джин звонила — аэропорт закрыли из-за метели». Внезапно стук в дверь — на пороге дядя Билл с тремя детьми и огромным псом. «Машина сломалась в трёх кварталах.
В небольшом городке под Брюсселем Жюль, теперь уже тринадцатилетний, пытается совместить школу с обязанностями помощника деда Ноэля. В мастерской на чердаке, где пахнет хвоей и старыми фонарями, он спорит с дедом: «Почему мы до сих пор развозим подарки на санях? У Леона в телефоне есть приложение для дронов». Ноэль, поправляя очки с одной сломанной дужкой, бурчит: «Дроны не знают, где спит
В прибрежном городке Рокпорт, штат Мэн, Лора Брэкстон приезжает в дом детства после исчезновения младшей сестры Эмили. В спальне Эмили она находит под кроватью коробку с аудиокассетами, где та записывала шум воды и обрывки фраз вроде: *"Они думают, я не слышу, но волны шепчут имена…"*. На кухне мать Лоры, Маргарет, режет морковь, избегая глаз дочери: *"Ты опоздала на похороны отца.
Лука Мантовани, 27 лет, разгружает ящики с консервами на фабрике в пригороде Неаполя. После смены он переодевается в потрёпанные кроссовки и бежит вдоль порта, где грузчики кричат ему: *«Эй, чемпион, опять на свидание к своей бариста?»*. София Риччи, его соседка с третьего этажа, работает в *Caffè Sole* — крохотной кофейне с треснувшей плиткой на полу. Она вытирает стойку тряпкой, пахнущей
Лука Феррати, 45 лет, бывший инженер из Милана, тащит чемоданы с потёртыми наклейками в квартиру на окраине Буэнос-Айреса. Его дети — София, 16, в чёрной косухе с нашивкой The Clash, и Марко, 14, в выцветших джинсах — молча разбирают коробки. «Где моя гитара?» — Марко копается в стопке книг на полу. «Осталась в аэропорту, — София щёлкает фотоаппаратом, ловя его гримасу. — Снимаю для блога: «Как
Эмили Росс, младший архивариус в городской библиотеке, наткнулась на старый кожаный сундук с медными заклепками, спрятанный за ящиками с налоговыми отчетами 80-х в подвале муниципального склада. Она позвонила Джейкобу, своему брату-сантехнику: «Тут что-то… не из отчетов. Петли ржавые, а замок холодный, даже когда трогаешь». Джейкоб притащил болторез. Вместо документов внутри оказались фотографии
Лина, младший лаборант в чикагской неврологической клинике «Нейродин», каждое утро забирает из химчистки заляпанные кофе халаты. Ее коллега Карлос, техник с татуировкой кобры на запястье, ворчит: *"Сканер опять глючит. Докторша Эллис хочет, чтобы я починил железо 90-х за три копейки?"* В подвале клиники, между стеллажами с пробирками, они обнаруживают аномалию — серию энцефалограмм
Ади, 19 лет, торчит в гараже за рынком Мангарай, ковыряется в двигателе Honda Beat клиента. Руки в мазуте, из динамика трещит радио с прогнозом дождя. Сестра Рини, хромая, тащит коробку с лапшой быстрого приготовления: "Слушай, если не починим карбюратор к пятнице, Сурья опять кредиты припомнит". Ади бросает гаечный ключ в ржавое ведро — звук эхом бьётся по жестяным стенам. На столе
В старом квартале Берна Лена Шульц, часовщик с тремором в левой руке, находит в ящике стола деда потёртый дневник с чертежами маятникового механизма. Рядом — фото 1978 года: группа людей в лабораторных халатах на фоне тоннеля под Юнгфрау. В мастерской пахнет машинным маслом, за окном гудят поезда SBB. «Ты уверен, это не брак?» — Лена тычет пальцем в криво припаянную шестерню, которую принёс Марк,
В Мумбаи, среди узких переулков Дабавала, Раджеш в рваной рубашке чинит старый мопед перед чайной лавкой «Ганга». Его друг Арджун, перепачканный маслом с авторемонта, кричит через дорогу: *«Слушай, старик, опять пропустишь матч? Пару рупий на билет скинь — завтра отдам»*. Раджеш машет рукой, поправляя очки, склеенные изолентой. В лавке его сестра Мира, обвязанная цветным шарфом, пересчитывает