Представь себе: заслуженный журналист Гэннон получает нелепый приказ — выступать перед студентами-вечерниками. Ну, ты же понимаешь, как это бывает: начальник всыпал, дескать, «это часть работы», а сам, наверное, ржет в кулак. Гэннон ворчит, сопротивляется, но в итоге тащится на лекцию к этой Стоун. А она-то его сразу с ног сбивает! Не успел он рот открыть, как она его при всем классе выставила
Чикаго тридцатых, эпоха джаза и подпольных баров, где воздух пропитан сигаретным дымом и фальшивыми обещаниями. Представь адвоката — не того, что в глянцевых костюмах, а того, что шепчется с мафиози в тёмных переулках. И рядом — танцовщицу, чьи пайетки блёкнут под тусклым светом софитов, а улыбка давно стала частью грима. Оба, как на подбор: с изъеденными душами и вечными понтами, будто жизнь их
Представь себе: Марион, бывшая артистка, которая когда-то блистала на сцене, а теперь разводится с этим своим... как его... ну, тем самым знаменитым композитором, Михелем. И ладно бы просто развод — нет, она ведь до сих пор злится, что годами была его тихой тенью. Бросила карьеру ради него, а теперь? Театральные подмостки пылятся где-то в прошлом, а она пытается вкалывать в своем агентстве.
Вот, представляешь: семнадцатилетняя Сесиль, её папаша Раймон и его новая пассия Эльза беззаботно бултыхаются на вилле где-то у синего-пресинего Средиземного моря. Жара, море блестит, вино льётся — красота! И тут Раймон вдруг как гром среди ясного неба: «А вот к нам Анна Ларсен на недельку заскочит». Сесиль аж поперхнулась — Анна же этакая… ну, знаешь, строгая, с лицом как застегнутый на все
Представляешь, есть такой городок Ассола — зажатый прямо между Францией и Италией, будто два соседа тянут одеяло на себя. И вся жизнь там, как на лезвии ножа: хочешь — живи по правилам, хочешь — крутись как уж на сковородке. Вот, например, Фердинанд — французский таможенник, этакий честный служака, который даже пуговицы на форме отполировывает до блеска. А напротив него — Джузеппе, итальянский
Знаешь, иногда смотришь кино про великих композиторов – и вместо париков и скрипичных ключей натыкаешься на настоящую драму! Вот эта история, например... Представь: застенчивый Шуберт, весь в нотных листах, а друзья-то решили его «пристроить». Устроили пикник типа случайного – а сами подсунули бедолаге одну из сестёр Чепль. Ханни, кажется? Ну, наш Франц, ясное дело, втюрился как мальчишка – глаза
Знаешь, есть такие люди, которые будто правят миром из своих кабинетов? Вот Ноэль Шудлер – типичный пример. Этот парень – не просто богач, он настоящий акула капитализма. Его бизнес-империя простирается куда ни глянь: от заводов до газет, которые, я уверен, печатают то, что выгодно ему. А как он всем этим управляет? Ха! Связи в верхах, политические махинации – для него это как утренний кофе.
Представляешь, Анна — настоящая звезда театральных подмостков, все овации, цветы, а вот сердце пустое. Сестра ей подкидывает «идеального» кавалера — Филип Адаме, мол, богач, харизматичен, полмира исходил. Ну и что, что женат? Жена, говорят, безнадёжно больна, развода не видать. Анна-то вроде понимает головой, но... как же тут устоять? Закрутился роман — страстный, тайный, с поездками на виллы и
Помните тот старый фильм ужасов, где парень с благими намерениями вляпывается в историю по уши? Вот смотришь на этого Джонатана — ну типичный «герой», решивший, что одолеет древнее зло голыми руками и парой молитв. Забредает в замок, весь такой решительный, а через пару дней уже сам не свой. Тьма его затягивает, как болото, и вместо того чтобы убить Дракулу, он и сам становится частью этого
Знаешь, что по-настоящему пугает в цивилизации? Не войны или эпидемии, а то, как ловко она умеет оправдывать чудовищное. Вот взять работорговлю — казалось бы, все просто: зло и точка. Но нет, там же были свои «бизнес-модели», свои Таманго... Представь себе этого парня — африканского воина, который внезапно понял, что люди стали ходячей валютой. И ведь не какой-то колонизатор с корабля, а свой же,
Знаешь, как иногда в жизни случаются такие моменты, когда всё будто замирает, а потом — бац! — и поворот судьбы? Вот наш солдат шагал домой после службы, сапоги стёрты в дырку, а в кармане — ветер. Думал, наконец-то отдохнёт, да и дело с концом. Ан нет! Встретилась ему на дороге бабка — не простая, видать сразу. Глаза как угли, ухмылка кривая, да и пахнет от неё то ли гнилыми яблоками, то ли
Знаешь, наткнулся я тут на один старый фильм — сюжет просто выворачивает наизнанку. Представь: любовь, которая, казалось бы, вообще невозможна. Она — еврейка, он... нацист. Да как такое вообще в голову пришло создателям? Серьезно, сначала думал: "Ну, клише, мелодрама на ровном месте". Ан нет! Там такое напряжение между ними — искры летят, но не от страсти, а от этой вечной войны внутри.
