Лиам, 17 лет, в пятницу копался в двигателе «Форд-Эскорт» 1992 года в гараже на окраине Ливерпуля. Из кармана джинсов торчал бутерброд с ветчиной, который он забыл доедать. Под слоем ржавчины нашел металлическую пластину с гравировкой: *"C-12.03.1984"*. Эзра, его сосед-студент, принес в мастерскую самодельный сканер — корпус склеен из старых плат. «Тут медь, вольфрам… и что-то, чего нет
Лиза Марлоу, детектив с пятилетним стажем, нашла первый труп в переулке за рыбным рынком на Пирс-стрит. Жертва — Карлос Варгас, местный торговец, лежал лицом в луже, рядом валялась разбитая бутылка текилы. Партнер Лизы, Джексон Роудс, ворчал: «Опять эти консервные банки на колесах мешают — даже следы шин не разглядеть». Лиза заметила царапины на кирпичной стене, похожие на отметины от цепи.
В припортовом районе Виго семья Монтеро — стареющий рыбак Рамон, его дочь Лусия в потёртой кожанке и младший брат-тихоня Пабло — тайно переправляет контрабандный ром в бочках из-под анчоусов. На рассвете, когда туман скрывает лодку, Лусия спорит с отцом: *«Слухи о новых таможенниках не врут. Надо уходить в Ла-Корунью, пока Карлос с его бандитами не выкупил доки»*. Рамон молчит, чинит сети с
Арина копалаcь в архиве редакции, разбирая папки с писЬмами читателей 80-х. На обороте фотографии с демонстрации у завода «Красный Октябрь» она заметила лицо, идентичное своему. «Это бабушка? Но она умерла до моего рождения», — прошептала, сравнивая снимок с зеркалом. В углу фотографии — полустертая подпись: «Лев Б.». На следующий день в её почте оказался конверт без марки: вырезка из газеты о
Молли, 28-летняя барменша из Бруклина, получает сообщение от сестры Лизы: *«Беру тебя на субботу. Приезжай к Union Square в 8. Там объясню»*. Лиза, менеджер стартапа, уже стоит у фургона с палатками и коробкой пончиков. «Ты три месяца не вылезаешь из квартиры, — говорит она, закидывая рюкзак Молли в машину. — Мы едем к озеру Шамплейн. Там нет Wi-Fi, но есть утка, которая ворует чипсы». Молли
Эмиль Картье, инспектор из Марселя с пятном вина на галстуке, ковыряет зажигалкой в консервной банке, найденной возле трупа в порту. Его напарница, Лея Дюваль, в потертой кожаной куртке, тычет пальцем в пятно крови на бетоне: *«Он тащил тело от грузовиков, не мог пройти мимо камер у ворот — проверь расписание погрузок»*. Эмиль хрипит, затягиваясь трубкой: *«Здесь пахнет старыми долгами. Кого-то
Вина, засучив рукава школьной формы, перебирала коробки в сарае деда. Между ржавыми серпами и связками сушеного перца она вытащила потрепанный дневник с вмятиной от пули на обложке. «*1943. Сегодня привезли еще троих. Говорят, проклятие активируется через семь дней после вскрытия могилы...*» — прошептала она, вытирая пальцем пятно от плесени. За спиной хлопнула дверь: Раден, ее младший брат,
Авинаш, 27 лет, сортирует входящие звонки в душном колл-центре Нави Мумбаи. Его сосед Рахул, пахнущий дешевым одеколоном и сигаретами *beedi*, тычет в экран смартфона: *«Смотри, эти лохи из банка сами слили данные клиентов. Мы можем вытащить хотя бы 50 тысяч — хватит на аренду твоей конуры»*. Ночью они пробираются через рынок Кроуфорд, где грузчики в засаленных рубашках разгружают мешки с
Адитья Шарма, 28-летний программист из Мумбаи, каждое утро покупает чай у уличного продавца возле станции Андхери. «Дудх патти, без сахара», — бросает он, листая сообщения от матери: «Папа хотят, чтобы ты вернулся управлять фабрикой. Эти твои алгоритмы… кто их есть будет?». В калифорнийском офисе стартапа NeuroLink его коллега Лила Кван, в рваных джинсах и с термосом кофе, скривилась: «Твой код
Лена, инженер-электрик из Чикаго, заметила странности в работе городских сетей — лампочки в её квартире мигали в ритме азбуки Морзе, а на подстанции за углом пахло озоном, будто после грозы. Она позвонила Итану, своему парню, который разливал латте в кафе «Бинник»: «Ты слышишь этот гул? Как будто трансформатор взбесился». Итан, вытирая руки о фартук с пятнами кофе, усмехнулся: «Может, это твой
Лекси Монтеро, 22-летняя танцорка из Бруклина, загружает в TikTok видео с хореографией под трек Doja Cat, добавив хэштег #7MBlessings. Через два часа в личку приходит сообщение от @ElderMarcus: «Твой танец — молитва. Приди». В кафе на углу Атлантик-авеню, за столиком с треснувшей мраморной столешницей, мужчина в кожаной куртке от Church’s Chicken протягивает ей визитку с адресом студии на
Итан Хейл, 27 лет, мотается между кафе *Sunset Grind* на окраине Лос-Анджелеса и дешевыми кастингами в старых офисах с отслаивающимися обоями. По утрам разливает кофе с дрожащими руками — вчера опять не выспался из-за ночной смены. В перерыве Лука, коллега с татуировкой змеи на шее, тычет в него сигаретой: *«Слышал, в том мюзикле ищут статиста. Топлес, правда. Но ты же не стесняешься?»* Итан
