В эпоху Тан Сяо Цянь, дочь владельца чайной лавки, ежедневно раскладывала высушенные листья пуэра на бамбуковых подносах. На рынке, где пахло жареным кунжутом и вяленой уткой, она столкнулась с Лян Цзе — младшим чиновником, проверявшим налоги. **"Ваш отец задолжал за три месяца, — сказал он, перебирая деревянные бирки с иероглифами, — но этот чай… пахнет, как в моём детстве"**. Они
В пригороде Нижнего Тагила, в пятиэтажке с облупившейся штукатуркой, Марина, 16 лет, находит в комоде матери Людмилы пачку писем от отца, который уехал в Москву три года назад. Конверты пахнут дешёвым табаком, на углах — пятна от чая. «Ты что, рыться вздумала?» — Людмила выхватывает письма, швыряет их в печку-буржуйку. Девчонка пытается вытащить один листок, обжигает пальцы. На полу остаётся
Антон, 27 лет, разгружает поддоны с посудой в кафе на улице Рубинштейна. Его синий свитер пахнет жареным луком, а под ногтем засохла капля соуса от вчерашнего борща. Лена, официантка с треснувшим лаком на ногтях, щелкает кофемашиной: «Ты опять график перепутал? Шеф искал тебя в обед». Он молча кивает, вытирая руки о фартук с выгоревшим логотипом «Бриз». По дороге домой замечает, что асфальт у
Лиза, в пыльной мастерской отца на улице Гагарина, перебирала коробки с гайками и пожелтевшими эскизами. Нашла конверт с пометкой *"Для Кати"* — матери, умершей десять лет назад. Внутри лежала схема реактора с детскими каракулями на полях: *"Пап, а звезды тоже дышат?"*. Соседка Марья Ивановна, зайдя за лопатой, увидела чертежи и фыркнула: «Опять ваши космические бредни. Он
Ольга втискивает пачку масла «Белый лебедь» в переполненную витрину магазина «Уют» на окраине Екатеринбурга. Трещина на стекле расходится чуть сильнее. Виктор Петрович, заведующий в мятом пиджаке, тычет пальцем в стеллаж с сырами: «Оль, опять «Российский» с «Голландским» перепутала? Клиенты не будут ковыряться, как у себя в холодильнике». Она бормочет «сейчас поправлю», а сама вспоминает смятый
Алешка, парень в застиранной куртке и потрескавшихся ботах, разгружал ящики на рынке, когда увидел Катю. Она стояла у ларька с семечками, в розовой пуховке не по сезону, ковыряла снег коньком кроссовка. «Сколько до вокзала?» — спросила, глядя куда-то мимо него. Он махнул рукой: «Пешком сорок, на шестой маршрутке — десять». Вечером встретил её снова у обшарпанного ДК — она рисовала облезлую
Маргарита, 23 года, работает в химчистке на окраине Нижнего Новгорода. В четверг, пока гладила чужой пиджак с заплаткой на локте, нашла в кармане билет на концерт пианиста-виртуоза. «Артём Семёнов… Знакомое имя», — пробормотала, вытирая пот со лба. Вечером вместо метро поехала на троллейбусе в консерваторию, втиснувшись между пенсионеркой с сеткой яблок и студентом в засаленной куртке. Зал
Лукас, 28 лет, в заляпанной маслом куртке, ковырялся в моторе «Шевроле» в гараже на окраине Буэнос-Айреса, когда в дверь постучала Мария — студентка-архитектор с потрепанным рюкзаком. «Слышала, ты чинишь за еду?» — усмехнулась она, показывая на сломанный скутер. Он вытер руки об тряпку: «Только если это эмпанады с говядиной». Через три дня они сидели на скамейке в парке Палеermo, разглядывая ее
Лия Морган, пятнадцать лет, каждое утро покупает смузи в закусочной «Динамо» перед школой Вествью. Ее сосед Джейк Тернер, в рваной косухе, вечно опаздывает на автобус, потому что возится с мопедом во дворе. В четверг, после уроков химии, они находят в парке рюкзак своего друга Марка с перекошенным замком и билетом в кино на «Блейдраннер 2049». «Он же ненавидел фантастику», — бормочет Лия,
Со Ён, в сером пиджаке с потёртыми локтями, каждое утро толкалась в переполненном автобусе №271 до офиса «Хансан Групп». Её стол у окна завален папками с маркировкой «СРОЧНО», рядом — термос с ячменным чаем, который мать заворачивала в газету, чтобы не остыл. «Почему отчет по поставкам за февраль до сих пор не согласован?» — шипел начальник отдела Чан Минхо, разбрасывая листы с красными
Аня, 11 лет, в серой куртке с оторванной пуговицей, каждое утро протирает конденсат со стёкол в пятиэтажке на окраине города. Мать, Люда, пахнет дешёвым табаком и мороженой картошкой — после смены в магазине бросает на стол пакет с гречкой: *«Сваришь, а?»*. Отчим Сергей, в застиранной майке, тычет вилкой в холодные макароны: *«Окно закрой, сквозняк»*. Аня молча выходит во двор — там ржавые
Лиза, в потёртом пальто с оторванной пуговицей, ждёт Антона на вокзале в Твери. Поезд опаздывает на сорок минут, она считает трещины на плитке под ногами — тринадцатая похожа на карту Австралии. Антон выходит из вагона с рюкзаком, заляпанным краской, и сразу лезет за сигаретой: «Бросила, как просил?» Лиза достаёт из сумки пачку «Беломора», мятую, но целую. Везут её чемодан с застрявшей молнией в
