Миккель нашел отца в съемной квартире на окраине Копенгагена — тот лежал на линолеуме с пустой шприцовой упаковкой в руке. Через три дня к братьям пришел Слоненок, местный барыга в мятом плаще: *"Ваш старик задолжал за последнюю партию. 85 тысяч, или завтра сгорите вместе с этим хламом"* — он кивнул на коробки с дешевым пластиком, которые их отец таскал со склада. Расмус, младший,
Раджа, 17 лет, рылся в рваном рюкзаке брата-близнеца Ави, пропавшего после ночной смены на ткацкой фабрике. В кармане нашёл смятый чек из аптеки "Шанти" на улице Кали-Гхат — три упаковки снотворного, купленные за два дня до исчезновения. На рынке, где продавцы жарили пакора в кипящем масле, старуха-гадалка схватила его за рукав: *"Он в здании с треснувшими колоннами, где
Матиас копался в рваном рюкзаке брата, найденном возле бара *La Sangre* в Беллависте. Среди битых бутылок и флаера с концерта Los Tres нащупал блокнот с координатами шахты в Атакаме и фото Хавьера в каске — лицо заляпано грязью. «¿Qué mierda hiciste, hermano?» — прошептал, разглядывая пятно ржавчины на углу снимка. В кафе на Патрисио Линч официантка Камила, чистя стаканчик для терремото, бросила:
Эда, в потёртых джинсах и с отслоившимся лаком на ногтях, протирала столики в кафе на окраине Стамбула, когда услышала грохот стройки за углом. Её отец, Али, чинил треснувший каблук у входа, ворча на шум: «Опять эти богачи сносят историю ради стеклянных коробок». На крыше полуразрушенного здания, где её семья хранила старые ковры и банки с оливками, Эда обнаружила Серкана в белой рубашке,
Гриша, в рваных кроссовках с отклеенной подошвой, тащит коробку со старыми микросхемами через заброшенный ангар на окраине Технограда. «Зоя, тут контакты окислились — без паяльника не разберёмся», — кричит он, спотыкаясь о кабель, валяющийся рядом с разбитым дроном. Зоя, в очках с треснувшей линзой, ковыряет отвёрткой в панели энергореактора, который дымится после попытки Гриши «усилить
Лиза, рыжая бариста из кафе на углу Бродвея и 14-й улицы, каждое утро вытирала старые кружки с трещинами, пока в её голове не начали всплывать обрывки видений: крылья, разрезающие туман над Гудзоном, запах гари и цифровые коды на стенах тоннеля метро. «Ты опять не спала?» — спросила Рэйчел, заказывая двойной эспрессо, и показала на экран ноутбука: графики аномальных скачков давления в районе
Крис, фотограф из Гарлема, приезжает с девушкой Роуз в её родной городок Хэдли. Её родители, Дин и Мисси, поселили их в гостевом домике с видом на озеро, где на кухне всегда пахнет лавандой. На первой же прогулке Крис замечает Уолтера — чернокожего садовника, который внезапно начинает бежать через поле, словно от чего-то уворачиваясь. За ужином Мисси наливает чай в синюю фарфоровую чашку,
В Майами 90-х Вальтер, экстравагантный астролог с фиолетовым плащом из секонд-хенда, каждое утро записывает гороскопы для телеканала. Его гримерка пахнет ладаном и дешевым кофе с кардамоном. За кадром продюсер Карлос ворчит: «Опять эти плащи съедают бюджет», но Вальтер игнорирует, поправляя брошь в форме солнца. В эфире он шепчет в камеру: «Скорпионы, hoy Mercurio retrógrado — не подписывайте
В сталелитейном городке Блэк-Рок 16-летняя Лена Морроу копалась в хламе дедовского гаража, пытаясь починить треснувшую педаль велосипеда. За ящиком с проржавевшими гвоздями она нашла клинок с выбитым на гарде клеймом — переплетённые буквы «М» и «К». "Ты чё, историю тут устроила?" — усмехнулся её младший брат Джейк, залезая на стеллаж. Удар молнии в трансформаторную будку на улице
Викаш, 22 года, каждое утро развешивает гирлянды из сушёных листьев бетеля над прилавком семейной лавки в переулке рядом с рынком Кроуфорд в Мумбаи. Отец, Амит, 58 лет, ругается, когда сын кладёт меньше *катхи* в традиционный *паан*: «Слепи как вчера — старик Джоши иначе опять начнёт хрипеть, будто я его травлю». Клиенты — рикши в заляпанных брызгами куртках, офисные работники с портфелями,
Джек Барретт, бывший морпех с шрамом над левой бровью, получает заказ от нефтяного магната Эрика Веллса — охранять его жену Лору и сына-подростка Дэнни в их особняке в Санта-Барбаре. В первую же ночь Джек находит следы взлома на камерах у бассейна: царапины на замке, обрывок черной ткани на колючей проволоке. «Кто-то уже внутри», — бормочет он, проверяя створки окон. Лора, в шелковом халате,
Лена, дочь сыровара из деревни под Гриндельвальдом, каждое утро проверяла температуру в погребе, где зрели головки эмменталя. В пятницу, когда в кофеварке застряли зерна арабики, она заметила на снегу следы — не оленьи, с тремя когтями. «Опять медведи?» — пробормотала она, доставая старую берданку из-под прилавка. В тот же день Марк, инженер-мостостроитель из Люксембурга, нашел в опорах виадука
