Игорь, 34 года, переезжает из деревни под Воронежем в Москву после закрытия местного завода. В рюкзаке — консервы от матери, потрёпанная тетрадь со стихами и фотография жены Светы. Поселился в общежитии на окраине: треснутая плитка в душевой, запах жареного лука из соседней комнаты. На стройке бригадир Коля, в тельняшке и с сиплым смехом, бросает: *«Тут не валенки пинать — за мной успевай»*. По
Лиам, 27 лет, в рваной флисовой куртке, каждое утро разгружает мешки с кофейными зернами за «Полярной совой» — крошечной кофейней в Юконе. В пятницу, пока чинил сломанную кофемашину, заметил Эмили: девушка в зеленом парке с помпонами спорила с продавцом на рождественском базаре из-за цены на серебряную звезду для макушки ели. «Эй, возьми мою скидочную карту, — крикнул Лиам через приоткрытую
В старом доме на окраине Бангкока, заваленном коробками с сушёной рыбой и буддийскими амулетами, Ной — молчаливый механик с татуировкой дракона на запястье — находит тело сестры, Пим. На полу валяется разбитый телефон с сообщением: *«Они сказали, это плата за долг отца»*. В холодильнике, рядом с банками ферментированного краба, лежит конверт с фотографией пирса в провинции Краби, где десять лет
Сэм, парень с шрамом на щеке от старой аварии, моет полы на складе в промзоне. Его дочь Кристал, 13 лет, в рваных кедах, после школы забирает у охранника ключи от их съемной коробки в районе гаражей. Однажды Сэм находит в подсобке треснувшее зеркало, за ним — Питер, наследник в бархатном халате, живущий в особняке на холме с колоннами. «Ты призрак?» — хрипит Сэм, вытирая руки об штаны. Питер
Элиз, пятнадцатилетняя школьница, каждое утро перед уроками забегает в *Red Crow Café* на углу Пайн-стрит. Там она подрабатывает, развозя заказы на потрёпанном велосипеде с корзиной, обклеенной наклейками групп. Однажды, разгружая коробки за кофейней, она слышит, как барменша Карла ворчит: «Опять мусорные баки перевернули. Койоты, что ли?» Элиз замечает на асфальте следы, похожие на ожоги, а в
Джейк Морено, бывший шеф-повар с долгами за неудачный фудтрак, открывает в Филадельфии крошечную закусочную *Red Corner* в полуподвале с протекающей вытяжкой. Его сестра Лиза, медсестра ночной смены, помогает мыть посуду после дежурств, оставляя на столешнице смятые салфетки с губной помадой. Каждое утро Джейк торгуется с водителем грузовика Тони из-за цены на подпорченные овощи: «Три ящика
Елена приезжает в деревню Горячие Ключи после смерти отца. Николай Петрович оставил ей полусгнивший дом с печкой-голландкой и запахом сырой штукатурки. Во дворе дядя Миша, сосед в засаленном комбинезоне, разгружает кирпичи для памятника: «Ленка, в сарае коробка с дедовым хламом. Выкинуть?» Она машет рукой: «Потом разберу». Вечером, разбирая пожелтевшие письма 1938 года, находит конверт с адресом
Ли Минь, 24 года, разложила пузырьки с микстурами на полке аптеки в районе Юэсю. За окном гудели грузовики, везущие ткани на фабрику, где её парень Чжан Вэй крутил гайки на конвейере. Вечером он пришёл с синяком под глазом, пахнущий машинным маслом и луковым пирогом. «Опять подрался из-за премии?» — спросила она, протирая ему рану ватой. «Не твоё дело», — буркнул он, отодвигая её руку. На
Дэйв, 27-летний бариста из душной кофейни в Бруклине, каждое утро начинает с подгоревшего эспрессо и перепалок с коллегой-менеджером Рози. «Снова забыл вымыть турку? — кричит она, размахивая грязной ложкой. — Клиенты жалуются на хлопья в капучино!» По вечерам он тусит в съемной квартире с соседом-фотографом Иваном, который вечно ворчит на плесень в ванной. На одной из вечеринок Дэйв сталкивается
Лина Марлоу, нейробиолог с привычкой жевать мятную жвачку во время работы, обнаружила аномалии в данных с нейроинтерфейса VX-9. Её лаборатория в старом здании на окраине Сан-Франциско пахла перегоревшими микросхемами и лавандовым освежителем. «Картер, посмотри на паттерны в гиппокампе — они повторяются каждые 37 секунд, как код», — бросила она коллеге, указывая на экран с трещиной в углу. Брайс,
Джейк, затянув воротник фланелевой рубашки, тыкает пальцем в потрепанную карту штата Невада. «Мы должны были проехать Рино час назад», — бормочет он, вытирая пот со лба. Эмили, сидя на перегретом капоте их старого фургона, перебрасывает пустую бутылку из-под воды Лиле: «Лови, но не разбей — вдруг пригодится». Девочка, доедая последний крекер, рисует палкой на песке круги вокруг треснувшего
Тоа, в кожаном пальто с потрепанными локтями, выходит из автобуса на гравийную обочину. Его сестра Хине ждет у ржавого грузовика, подбрасывая ключи в руке: «Десять лет, а выглядишь, как будто вчера съездил за хлебом». По дороге в деревню она молчит, пока не проезжают полуразрушенный пирс. «Отец завещал землю тебе, — резко поворачивает руль, — но совет хочет отдать участок под туристические
