В Париже, 1910 год. Люсьен Шевалье, часовщик с нервным тиком левого глаза, замечает трещину в стене Национального банка во время ремонта водопровода. Он собирает команду: Элоиз «Ла Лун» Дюран, вдову-модистку, умеющую подделывать печати расплавленным сургучом, и Анри Лефевра, бывшего циркача с перебитыми пальцами, который научился открывать сейфы локтем. План крутится вокруг парада в честь Дня
Злата, рыжая девушка с выгоревшими на солнце прядями, моет кружки в кафе «Полярный эспрессо» на окраине портового городка Аляски. Гризз, крупный мужчина в засаленном комбинезоне, заходит каждое утро за кофе с карамелью, ворча на сломанный двигатель своего грузовика: «Опять стучит, как проклятый. Может, подкинешь сахару, а?» Его младший брат Тед, худой и вечно в очках с треснувшей линзой,
Йорик, пятнадцатилетний парень из Роттердама, каждое утро чинил старый велосипед у канала, пока его соседка Лиза не подкидывала ему бутерброд с селедкой. «Опять цепи слетают?» — кричала она, перегибаясь через перила балкона. Вместо ответа он показывал ей ржавый ключ, найденный в дедушкином сундуке: на нем была гравировка *«Oosterschelde, 1953»*. Днем они пробирались на заброшенную дамбу, где под
В парижском квартале Марэ Луиза, 27 лет, разбирает коробки в антикварной лавке *L’Oubliette*. Между страницами потрёпанного тома Вольтера она находит карту XVIII века с пометками чернилами: «Сантьяго-де-Компостела», «Синтра», «Альби». Её напарник, Жером, щурится через очки: *«Опять эти масонские символы… Помнишь, в прошлом месяце так вино попало на клиента?»* Луиза игнорирует шутку — на обороте
**Первый абзац:** Нилуфар, 22 года, в рваных джинсах и синей косынке, каждое утро фотографируется на фоне руин Персеполиса перед лекциями в Тегеранском университете. Ее друг Али, бармен в кафе «Зеркало», вытирает стойку тряпкой с пятнами кофе: «Снова селфи? Лучше бы конспекты перечитывала — экзамен через три дня». В Чикаго Джейк, айтишник с татуировкой лисы на запястье, листает в приложении
Лора Митчелл, ветеринар из захолустного городка Бриктон, каждое утро пробирается через заросли ясеней к заброшенной ферме, где прячет корм для бездомных собак. Ее брат, Эдди, чинит старые пикапы в гараже с выцветшей вывеской «Хендерсон & сын», хотя отец исчез десять лет назад. В пятницу Лора находит в дупле дерева потрепанный блокнот с координатами и надписью «Они смотрят». Эдди, вытирая руки
Лена Морроу, бывшая студентка-физик, копается в старых записях отца в домике на окраине Дримвилла. Она натыкается на схему «Кристалла Вектора» — устройства, которое он разрабатывал до гибели в аварии на местной электростанции. Ее друг Кай Торрес, механик с татуировкой ящерицы на запястье, приносит кофе с корицей и замечает: «Твои расчеты сбились на третьей странице. Опять не спала?» Они
Калеб Морган, бывший военный с татуировкой в виде перечеркнутого пентакля на запястье, моет посуду в своей нью-йоркской квартире, когда замечает треснутое зеркало в коридоре. В отражении мелькает силуэт его младшей сестры Эмили, пропавшей год назад. Он хватает потрёпанный блокнот с закладками из библиотеки Ватикана, выбегает на улицу, почти сталкиваясь с соседкой-пенсионеркой. *«Опять за
В портовом городке под Архангельском, где ветер с Белого моря рвал выцветшие шторы в домах рыбаков, механик Семен Воронин чинил патефон в каюте сухогруза. Его пальцы, испачканные в машинном масле, дрожали — вчера боцман Федор Чижов нашел в трюме ящики с консервами вместо запчастей. «Ты ж комсомолец, Сенька, — шипел Федор, прижимая его к ржавому иллюминатору. — Кто консервы спиздил?» Воронин
В подвале на Арбате, где пахло сыростью и жареной картошкой с соседней кухни, Сергей «Сайд» Морозов собирал музыкантов для репетиций. Его сестра Ира, медсестра с татуировкой The Beatles на запястье, таскала из больницы бинты для перетяжки динамиков. «Ты с ума сошла, — шипел Сергей, разбирая коробку с чехословацкими усилителями, — если ГБшники найдут, тебя уволят к чертям». В кафе «Лира» рядом с
В старом лондонском кафе на углу Элдон-стрит Майлз Картер, бывший детектив с тремором в левой руке, листает папку с вырезками из газет 90-х. Его дочь Лора, фотограф-фрилансер, в это время проявочные лотки в съёмной квартире в Брикстоне — ванная затянута чёрным полиэтиленом, пахнет уксусом. На полу валяется снимок: детская коляска у канала, лицо женщины в окне размыто. «Ты уверена, это тот же дом,
Артём ковырялся в стене перфоратором, пока Лиза распаковывала коробки с берлинскими открытками и треснувшей фарфоровой совой. Квартиру в Ивановске им досталась от бабушки Лизы — панельная девятиэтажка с прогнившими трубами. Сантехник Валера, пахнущий болгаркой и *Русским стандартом*, тыкал пальцем в европейский смеситель: «У нас так не ставят. Или платите втридорога, или берите как у всех». Артём
