Лика приезжает в родной городок после десяти лет жизни в Москве, случайно сталкивается с Мариной возле обшарпанного кафе «У Галины». Марина, в растянутом свитере и со стопкой тетрадей под мышкой, смеётся: «Ты всё в этом своём пальто, как с обложки». Лика щурится от низкого солнца: «А ты так и не сменила эти дурацкие кроссовки?» Внутри кафе пахнет подгоревшим кофе, на столе — салфетница с ржавым
Марина, врач-реаниматолог, обнаружила в кармане мужа Сергея чек из ювелирного магазина — но подарка она не получала. В тот же день Ольга, корпоративный юрист, застала коллегу мужа в его машине: "Объясни, почему твой номер в её телефоне подписан 'Котёнок'?" — спросила она, держа на экране смс с сердечками. Катя, пока муж Игорь "задерживался на совещаниях", таскала
Сергей, курьер на потрёпанном велосипеде «Салют», колесит по питерским дворам с граффити-надписью «Здесь был Кирилл». Каждый день — один маршрут: от обшарпанной пятиэтажки на проспекте Науки до кафе «Блинная №5», где Аня в засаленной фартуке перекладывает сырники. «Опять в пробке? — бросает она, вытирая руки о ткань. — Ты пахнешь бензином». Он пожимает плечами: «Димка снова возился с мопедом в
Майор Игорь Семёнов, перебирая папки в подвале военного архива на окраине Москвы, наткнулся на пожелтевшую карту с готическими надписями. Рядом валялся конверт с печатью «Geheime Reichssache» — внутри списки населённых пунктов под Смоленском и имена чиновников 40-х. «Смотри, Елена, — прошептал он, протягивая листок подруге-архивариусу, — здесь наш район… и фамилии, как в современных отчётах». Та
В Питере, осень 93-го. Андрей, студент-третьекурсник политеха, живет в общаге на Выборгской — комната с треснувшей штукатуркой, вечно запотевшее окно. Каждое утро сосед Вадим стучит в стену железной кружкой: *«Вставай, электричка через полчаса»*. На лекциях Андрей рисует в тетради черепа — не может отвлечься от звонков матери из Твери: *«На почте опять квитанции на квартиру потеряли… Ты хоть
Игорь Полуянов, частный детектив с квартирой в пятиэтажке у Садового кольца, каждое утро начинал с магазина «Копейка» — брал чекушку и пачку «Явы». Его клиентка, Алёна Григорьева, исчезла после вечеринки в клубе «Лофт», оставив в съёмной комнате на Профсоюзной дневник с телефонными номерами, перечёркнутыми красной ручкой. Соседка Людмила Петровна, замечая следы крови на перилах, судачила в лифте:
В подъезде хрущёвки на Левобережной, 17, задымился труп мужчины в костюме Деда Мороза. Следователь Максим Громов, переведённый из Москвы за скандал с конфискацией фальшивых купюр, находит в кармане жертвы билет на ёлку в киевском Цирке. Его напарница Лера, местная оперативница с привычкой жевать леденцы «Барбарис», замечает: «Опять эти новогодние гирлянды вешать будем?» В кафе «Вереница» возле
Кирилл, 28 лет, коренастый парень в помятом пиджаке, каждое утро покупает «Балтику №3» у ларька возле метро «Сенная». Работает в крохотной конторе на Загородном проспекте: переводит технические мануалы с японского. В пятницу, 13 ноября, ему подкидывают конверт без обратного адреса — внутри потрёпанный блокнот с меткой «Особый архив №17». На третьей странице детский рисунок: танкер «Кузнецк» у
Марина, продавщица из магазина тканей на улице Ленина, вяжет свитер на старом диване, пока мать, Людмила Петровна, строчит платье на машинке "Зингер". В четверг, когда шел дождь, в магазин зашел Сергей в дорогом пальто — попросил помочь с выбором льна для штор. "У вас тут… уютно", — пробормотал он, разглядывая клубки пряжи. Марина, пряча пятно от кофе на блузке, протянула
Вика, парикмахер из Черкасс, переезжает с мужем Антоном, автомехаником, в киевскую хрущёвку. Антон устроился в гараж на Оболони, а Вика — в салон «Люкс-стиль» возле метро «Лукьяновская». По вечерам она приносит домой запах лака для волос, жалуется на клиентку, которая требовала «как у Моники Беллуччи», но потом расплакалась из-за цены. Антон, разбирая старый мотор, бросает: «Может, хватит с этими
Настя в серой форме с крахмальным фартуком протирала зеркала в номере люкс отеля «Метелица», когда Артём, владелец строительной компании, застал её на лестнице. «У тебя на щеке пена от чистящего средства», — усмехнулся он, протягивая платок. Она отвернулась, поправляя чепчик: «Мне ещё три этажа отдраить». Вечером в баре его друг Денис тыкал вилкой в оливки: «Спорим, не сможешь затащить эту мымру
Во дворе с облупившимися горками и ржавой турникетной сеткой Кирилл ковырялся в двигателе «Ижа», обливаясь машинным маслом. Рядом Аня, дорисовывая на трансформаторной будке глаза своему дракону, крикнула: «Слышь, у Славы в гараже же веревка валяется — может, твою железяку на ней к реке спустим?». Вечерами они жгли у мусорных контейнеров старые шины, слушая, как Лера, в джинсовой куртке с
