Наталья в белом халате с пятном йода на рукаве выдавливает мазь из тюбика, осматривая лапу дворняги. В кармане дрожит телефон: смс от хирурга — «Предоплата 300 тыс. до пятницы». Вечером, разогревая застывший суп, она звонит сестре: *«Лен, одолжи хоть треть суммы»*. Из динамика потрескивает: *«У самой кредит на ремонт»*. За кухонной дверью Лиза раскрашивает тетрадь с единорогами, прижимая к груди
Антон, тридцатилетний программист из Химок, три месяца не платил за аренду однокомнатки. Каждое утро он заваривал растворимый кофе «Якобс» в треснувшей кружке, пока соседи сверлили стену. В метро, протискиваясь между рюкзаками, он дорабатывал мобильную игру про космонавта-алкоголика. «Ты думаешь, это кому-то нужно?» — спросил Макс, его друг детства, разливая паленый виски в баре возле станции
Сергей Морозов, бывший кредитный менеджер из киевского банка на Крещатике, три дня прячет от жены увольнительное письмо. Утром разбивает синюю эмалированную кружку, пытаясь одновременно помешивать овсянку и оттаскивать сына Мишу от окна. Ольга, в белом халате с пятнами от хлоргексидина, бросает: «Ты хоть помнишь, где у Ани продлёнка?» Перед уходом в стоматологию на Лесной улице суёт в карман ему
Капитан Егоров сдирает пластырь с обветренной щеки, пока бойцы разгружают ящики с патронами в кузове «Урала». Задание пришло поздно: в горном селе Бешт на Северном Кавказе банда устроила засаду на колонну с медикаментами. «Серый, проверь рации, — Егоров кивает на замшевшегося бойца с татуировкой волка на шее. — Ахмед местный сказал, у них в мечети схрон». Ахмед, проводник в потёртой телогрейке,
В цехах завода №76 в Перми инженер Виктор Петров с закатанными рукавами паял схему для новой зенитной установки. Его коллега, Мария Семёнова, в коридоре курила «Беломор», споря с военпредом: «Если снизим массу снаряда на 200 грамм — дальность упадёт. Проверяли на полигоне под Тамбовом в прошлом месяце». В её блокноте — детские рисунки между формулами расчёта траектории. На столе в цеху валялись
Лида каждое утро ехала на автобусе №14 до городской поликлиники в промзоне. Осень зализывала лужи маслянистой водой у остановки, а в кармане её белого халата лежали леденцы от кашля для бабушки Полины, которая вечно ворчала: «Опять давление скачет, а ты тут конфетки суёшь». В процедурном кабинете пахло хлоркой и йодом, на подоконнике стоял кактус в горшке с трещиной — подарок санитарки Гали. В
Алексей Кулагин, слесарь с завода «Прогресс», каждое утро заваривал чай в жестяной кружке, оставляя на столе разводы от ржавой воды. Его жена Ольга, медсестра в городской поликлинике, прятала зарплату в жестяную банку из-под огурцов под раковиной — деньги копили на ремонт люстры, разбитой месяц назад во время ссоры. «Ты опять с Серегой в гараже сидел?» — бросала она, вытирая пыль с фотографии
В Питере, осень 2000-х. Марина, 28 лет, корректор в издательстве на Невском, живет в хрущёвке с котом Барсиком. Каждое утро — давка в метро, перекур у подъезда с коллегой Леной: «Опять автор прислал рукопись про барышень и гусаров — хоть в окно прыгай». Вечера коротает за дешёвым вином и перепиской на форуме «Книголюбы», где спорит с ником *ShadowKnigth* о Достоевском. В пятницу заходит в
Виктория моет полы в школьном спортзале, пока директорша в клетчатом пиджаке кричит: "После уроков — актовый зал! Там гирлянды упали". Дома мать разогревает щи из вчерашнего обеда, стучит половником о кастрюлю: "Опять с Лехой виделась? Его же со второго курса выгнали". Девчонка молчит, ковыряет трещину на пластиковом столе. Вечером на заброшенной стройке за ДК парень в рваной
Сергей, в рваном свитере с запахом йода, копался в сетях на берегу возле полуразвалившегося сарая. Его дочь Лида, пятнадцать лет, щелкала семечки на крыльце, крича: «Пап, опять в море? Вчера обещал плиту починить!» В портовом баре «Волна» рыбак Гена тыкал пальцем в мокрую столешницу: «Слышь, застройщики уже участки скупают. Твой хибарку снесут — ищи потом свои ракушки». Сергей молча разливал
Дмитрий Соколов, инженер-нефтяник с обветренным лицом, заметил пятна мазута возле скважины №12 в поселке Нефтегорск. Он ткнул ключом в рыхлый снег: "Анна, глянь — грунт масляный на метр вглубь. Это не конденсат". Петрова, геолог в потрепанной куртке, достала планшет с данными замеров: "Ты прав. Давление в пласте упало на 15% за неделю. Кто утверждал последнюю смету на ремонт
Марина раскладывает герберы в магазине на Невском, когда заходит Денис — в мокрой ветровке, пахнущей болонкой. «Лиза терпеть не может розы, — бормочет он, вытирая ладонью капли с виска. — Дайте что-нибудь... ненавязчивое». Она выбирает ирисы, но не говорит, что это её любимые цветы. Позже, в съёмной однушке на Гороховой, Денис разбивает вазу, пытаясь убрать следы губной помады на воротнике.
