Камила, 23 года, втирает пятно от агвардьенте на рубашке за стойкой *El Grano Dorado* — крохотной кофейне в Ла Канделярии. Вчера София, ее бывшая соседка по общежитию в Боготе, выложила селфи с дипломом SENA: *«А ты всё еще мелете этот дерьмовый кофе?»* — смс от Рауля, парня, который три месяца назад перестал звонить. Вечером Камила пробирается в Инстаграм Софии, оставляет анонимный комментарий
Ээро, в потёртой куртке с оторванной пуговицей, разгружал ящики с сельдью на рынке Кауппатори, когда заметил Айно. Она сидела на скамейке у киоска с *karjalanpiirakka*, склонившись над блокнотом, рисуя узоры для новой коллекции одежды. «Опять эти твои линии-загогулины?» — бросил он, вытирая руки об штаны. Айно не подняла головы: «Лучше, чем пахнуть рыбой до закрытия». Вечером они пили кофе в кафе
Ли Сяо, дочь владелицы прачечной в переулке Дунчэн, каждое утро развешивала мокрое белье на балконе, зацепив прищепкой синий шарф Чэнь Яна — студента архитектурного факультета, снимавшего комнату этажом выше. Они сталкивались в узкой лестничной клетке: он протягивал ей термос с чаем улун, пока ее мать кричала снизу: «Сяо! Клиент ждет стирку с пачулями!». По вечерам Чэнь рисовал эскизы моста через
В заброшенном цеху на окраине Омска семнадцатилетний Кирилл копошится в ржавых механизмах, пытаясь собрать генератор из старых деталей. Его сестра Лиза, в потертой куртке с капюшоном, тычет пальцем в сизый дым над трубами завода: «Смотри, опять «чёрные» жгут отходы. Скоро весь район задохнётся». Они спорят о переезде — денег хватает только на аренду комнаты в коммуналке с треснувшей плитой. На
Лиза, 27 лет, рисует портреты туристов в кафе на Невском проспекте. Живет в коммуналке с бабушкой Ниной, которая каждый вечер ставит чайник на газовую плиту и ворчит: «Опять твои краски по всей кухне». В пятницу утром Лиза замечает трещину на потолке — точь-в-точь как контур карты Крыма. Заказчики редко спрашивают имя, но мужчина в сером пальто (Антон, 35) просит нарисовать девушку по фото: «Она
Сергей Морозов, оперативник с пятью годами в отделе по борьбе с наркопреступностью, замечает нестыковки в деле о задержании курьера возле станции метро «Электрозаводская». В кармане задержанного — ключ от камеры хранения на Казанском вокзале и фотография его же квартиры на 3-й Фрунзенской, подписанная «Для страховки». В подъезде, где жил курьер, Сергей находит соседку-пенсионерку, Лидию Петровну,
Лиам Картер, австралийский фотограф, приезжает в Денпасар с потёртым рюкзаком и плёнкой, купленной на рынке Бадунг за пачку сигарет *Gudang Garam*. В переулке за *Warung Made* он сталкивается с Аю Пративи — местной студенткой, роющейся в архивах сгоревшей полицейской части. «Ты видел это лицо?» — она тычет в потёртую фотографию девушки в школьной форме. Сестра Аю, Нирмала, исчезла после взрывов в
Юрис, парень в помятом плаще, копался в архиве рижской библиотеки. Нашёл письмо 1944 года с упоминанием тайника в старом гараже за автовокзалом. Лина из Каунаса, в синей куртке с оторванной молнией, звонила ему с автостанции: «Тут ящики с эмблемой «Саулес» — как в твоей фотографии. Но вскрыть не могу — ржавый замок». За её спиной гудел холодильник в закусочной, пахло жареным луком. Юрис смял
Анна Соколова, младший юрист в хрущёвке на окраине Москвы, втирает пятно от кофе на бланке заявления. В ЗАГСе у метро «Алексеевская» она толкается в очереди с Дмитрием Казанцевым — он в костюме от «Босфор», но с расстёгнутой манжетой. «Вы тоже за справкой? — бросает он, заметив её взгляд на своём загранпаспорте. — Мне жена нужна. Наследство от тётки — условие». Анна щурится: «А я тут квартиру от
Лида, медсестра тридцати двух лет, каждое утро толкала коляску с двухлетней Машей по узкому подъезду хрущевки в Люберцах. Колесо застревало в трещине на лестничной площадке — та же проблема, что и вчера. Соседка Алла, пенсионерка с сиплым голосом, высовывалась из двери: «Опять грохот! Ребенок орет — уши вянут». Лида, не отрывая взгляда от потрескавшейся краски на стене, бурчала: «Сама родите —
Элиас, худощавый парень в потёртой кепке, копался в старых фотографиях на чердаке дома в Пирее. Соседка-старуха, Мария, принесла ему коробку с записями его пропавшей сестры Софии: «Έχασε το δρόμο της πριν δέκα χρόνια…» — бормотала она, указывая на отметки в дневнике — зачёркнутые адреса портовых таверн, упоминания о грузовиках с красными тентами. В порту Миконоса он нашёл рыбака Димитриса,
Анна Гордеева, следователь из Нижнекамска, в пятницу вечером разбирала папки с делом об убийстве местного бизнесмена. В комнате пахло затхлой бумагой и остывшим кофе. На столе — распечатанные скриншоты с камеры у автосервиса: темный силуэт в кожаной куртке бросал в бак канистру. «Костя, — она позвала помощника, тыщая пальцем в монитор, — номер машины видишь? Владелец — Сергей Михеев, брат той
