Сергей Малышев, инженер из Екатеринбурга, обнаруживает в служебной почте чертежи с пометкой *«Проект 12-Б»* — их нет в планах завода. Начальник цеха, Геннадий Петрович, хрипло смеётся: *«Забей, это старый мусор. Тут каждый второй файл десятилетиями болтается»*. Но вечером, копаясь в архивах завода, Сергей натыкается на фотографию 1987 года: тот же чертёж, подписанный рукой его отца. В углу снимка
Лера, 12 лет, живет с отцом Артёмом в панельной пятиэтажке на окраине Екатеринбурга. Каждое утро она рисует на листочках из тетради по географии цветными карандашами объявления: «Ищу маму. Звоните после 18:00», — и клеит их скотчем на остановках между рекламой микрозаймов. Артём, возвращаясь с завода в замасленной куртке, молча срывает листовки, пока дочь спит. «Пап, а если она не придет?» —
Аравинд подбирал манго, рассыпавшиеся из коробки у лавки на рынке Кроуфорд, когда Мира, протискиваясь между тележками с кокосами, задела его плечо. «Простите, дядя попросил принести папайю для пуджи, а я…» — она поправила конец сари, выпачканный в куркуме. Он молча подал ей упаковку листьев бетеля, которую она выронила. «Ты из Тамилнаду?» — спросил он, услышав акцент. Она кивнула, пряча лицо под
Лида вытирала кисти тряпкой, пахнущей скипидаром, пока начальник цеха тыкал пальцем в приказ о закрытии завода. «К пятнице освободить цех, Смирнова. Эти ваши цветочки никому не нужны», — бросил он, оставляя отпечаток жирного пальца на её эскизе маков. Вечером, разбирая архив в подсобке, она нашла потёртый альбом с подписью «Ольга, 1968» — бабушкины наброски кобальтовых роз, которые та рисовала до
Князь Юрий из Ростова приехал в Новгород с тремя всадниками — кони еле шли, подковы потерялись в грязи у Ильменя. В кузнице на Торговой стороне Гаврила, мужик с обожжёнными пальцами, бросил молоток в бочку с водой: *«Пять лет ковал гвозди, теперь коней ваших подковываю. Зря, что ли, немцы сталь дорогую привезли?»* Юрий, снимая плащ в углу, усмехнулся: *«Твои гвозди в Ростове на иконах держатся.
Лида, пятнадцать лет, живет в двухэтажном деревянном доме на окраине Тобольска. По утрам она разгружает ящики с рыбой на рынке, потом бежит в библиотеку имени Короленко — там в углу, за стеллажом с потрепанными энциклопедиями, у нее тайник: коробка из-под конфет с блокнотом и ручкой. Однажды, протирая пыль с полки, она находит затертый томик Тургенева, внутри — конверт с фотографией 1983 года:
Кора, пятнадцать лет, в рваных джинсах и с фиолетовым мелом в кармане, нашла сову с перебитым крылом возле старого элеватора в Реджайне. Лео, ее сосед, принес коробку из-под пиццы «Марио’s», на дно насыпал опилки из сарая. «Смотри, дышит еле-еле», — прошептала она, а он потрогал перья, липкие от смолы. Мать Коры, работавшая на сыроварне, ругалась, что дочь таскает «хлам» в комнату: коробка стояла
Эвелин Картер, бывшая журналистка, копошится в старых коробках на балконе пентхауса на 45-м этаже башни «Сильвер Спейр». Она находит папку с фотографиями мужа, Грегори, в обнимку с рыжеволосой женщиной у бара «Лазурный крюк» — того самого, где они познакомились 12 лет назад. В углу снимка — дата: прошлый вторник. Грегори, закуривая сигару в кабинете с видом на мост, бросает: *«Это клиентка, Эв.
Ной, парень в потертой кепке с нашивкой дракона, каждое утро поджидает Лию у входа на рынок Чатучак. Он прячет за спиной стакан *салапао* с кокосовой начинкой — она вечно опаздывает на завтрак. «Эй, забыла кошелек… опять», — бормочет он, когда Лия, в синей рабочей жилетке с пятнами от краски, спотыкается о ящик с мангустинами. Она хватает булочку, смеется: «Специально оставила, чтобы ты догонял».
Джек Морроу, полицейский из захолустного городка Баррен-Ридж, находит в пересохшем русле реки Мерруби тело подростка в рваной футболке с логотипом местной школы. В кармане джинсов — смятая записка: *«Они не отпустят»*. В баре «Кенгуру», где вентилятор гудит, но не холодит, Джек допрашивает барменшу Эми Ларкен, чей брат пропал месяц назад. Она перебирает ключи от пивных кег, глаза бегают к
Анна, бывший менеджер рекламного агентства, в пятницу получила расчетный конверт с синей печатью. Вместо арендованной квартиры на Чистых прудах переехала в родительскую хрущевку под Тверью — зеленый диван с дыркой от кошки, холодильник гудит как трактор. Подруга Лера звонила в скайпе: «Ты точно хочешь сидеть в этом музее совдепа?» Анна разбирала коробки с детскими книгами, наткнулась на фото с
Северина возвращается в поселок Усть-Койра после смерти отца, рыбака Игоря, который сорвался со скалы при странных обстоятельствах. В избе с треснувшей печью она находит его записную книжку: «Ледяная жила под сопкой Ныргын — не для людей. Там только тени ходят». Денис, ее друг детства, теперь работает водителем на метеостанции, уговаривает не лезть в запретные места: «Твой батя сам запрещал туда
