Фарфоровое счастье (1 сезон)

Лида вытирала кисти тряпкой, пахнущей скипидаром, пока начальник цеха тыкал пальцем в приказ о закрытии завода. «К пятнице освободить цех, Смирнова. Эти ваши цветочки никому не нужны», — бросил он, оставляя отпечаток жирного пальца на её эскизе маков. Вечером, разбирая архив в подсобке, она нашла потёртый альбом с подписью «Ольга, 1968» — бабушкины наброски кобальтовых роз, которые та рисовала до аварии в печи. Когда Лида принесла альбом отцу, Николай Петрович молча достал ключ от заброшенного цеха №4, где до сих пор стояла старая муфельная печь с треснувшей заслонкой.

В съёмной однушке на пятом этаже, пока грелась газовая плитка, Лида смешивала пигменты из бабушкиной коробки — ультрамарин выцвел, пришлось добавлять синьку из пакетика. «Вы что, в XIX веке застряли? — засмеялся Андрей, московский журналист, когда увидел её попытки восстановить рецепт глазури. — Вот вам ссылка на краудфандинг». Через неделю они возились с глиной из карьера за рекой, а соседский мальчишка Димка тайком подбрасывал в печь берёзовые полешки для нужной температуры. Когда на пресс-конференции чиновник заявил, что «музей фарфора нишевый проект», Лида молча поставила перед ним кружку с надписью «Сколопис» — треснувшую, но державшую кипяток ровно 47 минут.