Нина Портнова живёт в тихом посёлке, работает на молочном комбинате и вдохновенно руководит танцевальным ансамблем «Кружева». Однако её личная жизнь омрачена тёмными слухами о родовом проклятии, называемом «чёрные вдовы», заставляющем женщин её семьи терять мужей и оставаться в одиночестве. К тридцати годам Нина похоронила уже двух мужей и уверена, что больше не сможет испытать любовь, сравнимую
Молодожены Лиза, астролог, и Егор, владелец фирмы по организации праздников, наконец-то находят дом своей мечты — великолепный особняк у озера. Такой дом сложно было не заметить, особенно с такой заманчивой ценой. Однако есть одно но: угрюмый дед Иннокентий Петрович, хозяин дома, должен остаться жить с ними до своей кончины, которая, по его словам, уже не за горами. Лиза и Егор, ослепленные
На тихом острове на севере Финляндии разразилась буря ужаса — ритуальное убийство подростка потрясло местных жителей. В центре подозрений оказалась Йоханна, школьная хулиганка и изгой, чьи чувства к убитому мальчику были всем известны. Островитяне, поглощенные религиозным рвением, с легкостью обвинили её, видя в этом проявление темных сил. На помощь в расследовании прибывает Улла Пенттинен,
После того, как глава семейства ушел навсегда, Деб осталась в одиночку воспитывать дочерей Джози и Билли, и все они погрузились в пучину долгов и пустоты, которую так хотелось заполнить. Их дом, некогда полный смеха и надежд, теперь стал убежищем для страхов и неуверенности. Деб, пытаясь быть сильной для своих девочек, часто принимала поспешные решения, которые лишь усложняли ситуацию. Джози и
Яз приезжает в Стамбул с одной целью — воплотить в жизнь мечту своего покойного отца. Ее прибытие становится настоящим испытанием для дружбы Мурата и Кемаля. Прежде неразлучные друзья начинают ощущать, как буря новых эмоций и амбиций вносит смятение в их отношения. С появлением Яз каждый из них вынужден пересмотреть свои цели и приоритеты, сталкиваясь с непростыми решениями. Их дружба
Люк, 16 лет, копался в старом комоде на чердаке бабушкиного дома в Нормандии, пока Элиз, его сестра, разбирала коробки с пожелтевшими газетами 1940-х. В ящике с запахом лаванды он нашел карманные часы с треснутым стеклом и выцарапанными буквами «М.Р.» — Марсель Ривуар, имя их прадеда, погибшего при оккупации. «Они тикают задом наперед», — прошептал Люк, поднося часы к уху. Элиз, поправляя очки,
Лиам, инженер-электрик с просроченной ипотекой, натыкается на аномальный радиосигнал, декодируя старые записи с подземных датчиков Чикаго. Вместо цифр на экране мелькают обрывки голосов: *"Они проснулись… не дайте им выйти"*. Его подруга Джессика, хакер-самоучка, замечает, что сигнал синхронизируется с отключениями света в районе Вест-Луп. "Ты вообще спал этой ночью?" — она
Джейк Райдер, тренер юношеской команды из Гринвилла, каждое утро в 5:30 выгуливал старую овчарку Бенни по пустому стадиону, пока игрокй-подросток Майло не прибежал с новостью: «Они хотят закрыть лигу. Все говорят о каком-то новом проекте». В баре «Головастик», где на стене висел прожженный сигаретой плакат 98-го года, Джейк уронил кружку пива, услышав от мэра Эдди: «Суперлига предложила
Раджа вернулся в Гокарну после пяти лет работы на стройках Мумбаи. Сестра Мира встретила его на вокзале с гирляндой из жасмина — запах напомнил о детских ритуалах у костра. «*Компания «Старлайт» снова предлагает продать участок у храма*, — прошептала она, пока они шли мимо ларьков с самосой. На кухне дяди Викрама, разливая чай с кардамоном, Раджа нашел старые фотографии отца: тот стоял с факелом
Надя, 23 года, живет в общаге на окраине Пскова. Работает уборщицей в магазине «Рассвет» — протирает полы с запахом старой хлорки, собирает разбитые банки с огурцами. Каждое утро покупает в ларьке пирожок с капустой, шепчет продавщице Гале: «Мама моя так любила эти…» Гала перебивает: «Давайте уже, очередь». Вечерами Надя сидит на подоконнике, слушает, как сосед Олег стучит клавишами через стенку.
В дождь на переулке возле старой трамвайной остановки в Берлине Лена Шульц нашла в кармане плаща смятый лист с координатами — 52.5200° N, 13.4049° E. Запах жареных колбасок с лотка смешивался с гудками машин. «*Ты всё ещё веришь, что это случайность?*» — спросил её Йонас Беккер, перебиравший в гараже ржавые коробки с документами 80-х. В одной из них — фото его отца в форме пограничника и ключ от
Кристо, в засаленной футболке и с пачкой сигарет в кармане джинсов, ковырялся в двигателе старого «Ситароена» в гараже на окраине Севильи. Рэй, в потёртых кедах и с рюкзаком, заляпанным краской, ворвалась, держа в руке отвалившуюся дверцу от мопеда: «Ты говорил, за полчаса починишь. Где он?» Он вытер руки о тряпку, брошенную на верстак: «А ты заплатила за покраску? Или опять в долг?» За окном
