Лийз, 14 лет, с рыжими веснушками на носу, находит в ржавом сундуке деда на чердаке деревенского дома в Вяэтса кулон с выбитыми рунами. "Опять в дедовском хламе ковыряешься?" – бросает её брат Март, 16, поправляя очки с переклеенной скотчем дужкой. Ночью из колодца за сараем доносится шепот на старом эстонском: *"Leiad need, kes on kadunud"* ("Найди тех, кто
В глухом лесу Джорджии шестерых незнакомцев высаживают из фургона с завязанными глазами. Среди них — Гэри, радиоведущий в мятом пиджаке, который орет: «Это чёртово похищение!» и Симон, студент с татуировкой анархии на запястье. Им раздают старые ружья и кидают карту с отметкой «лазарет». Кристал, мать-одиночка в стёганой куртке, шепчет соседке: «У меня дома печь ломается, а я тут в дурацкой
Лейла копается в старом чемодане на чердаке своего дома в Гринвиче, пока ее мать на работе. Между школьными учебниками и потрепанными футболками она находит дневник Авы Прайс — девушки, исчезнувшей пять лет назад. На страницах — списки имен учителей, одноклассников, родителей с пометками *"заслуживает"* и *"наказать"*. В тот же вечер она показывает находку Табите, которая
Лиам, 17 лет, каждое утро пробирается через заросли ив к заброшенной пристани, где находит ржавый ящик с дневником 1983 года. Записи принадлежат девушке, исчезнувшей после упоминания «голосов из глубины». В кармане куртки он нащупывает осколок синего стекла, найденный возле маяка — тот светится в темноте. «Эми, тут что-то не так, — бормочет он, показывая артефакт подруге. — Вчера вода у берега
Лейла Моррис, пятнадцать лет, копошится в подвале старого дома в Пайн-Ридж, штат Орегон. Под грудой коробок с рождественскими гирляндами находит потрепанный дневник с инициалами «С.М.» и засушенным цветком между страниц. «Ты вообще спала эту ночь?» — Зоя, ее лучшая подруга, тыкает в тетрадь грязной ложкой за обедом в школьной столовой. Лейла замечает одинаковые символы в дневнике и на стене
Радж вернулся в родную деревню под Джодхпуром после семи лет работы на стройке в Мумбаи. В чайной на базаре, где пахло жареным луком и кардамоном, он услышал, как старик в грязном тюрбане шептал соседу: «Третья за месяц — Лалита из семьи гончаров исчезла прошлой ночью. Говорят, следы вели к старому храму». Радж допил сладкий чай, на дне стакана прилипли чаинки. Дома сестра Мира, перебирая рис,
В прибрежном городке, где рынок пахнет кардамоном и гниющими водорослями, Карлос, филиппинский механик с татуировкой ящерицы на запястье, снимает комнату в полуразрушенном мотеле. Он прячет под кроватью чемодан, обмотанный изолентой, и ворчит на сломанный вентилятор: «Опять эти провода…» В соседнем номере Амира, малайзийская студентка в выцветшей желтой хиджабе, листает фотоальбом с вырванными
В старом цеху мясокомбината в Нижней Саксонии братья Томас и Карстен Бруннер спорят из-за счетов за электричество. Томас, в засаленном фартуке, тычет пальцем в квитанции: *«Ты же сам настаивал на новых холодильниках. Где взять 20 тысяч?»* Карстен, оттирая кровь с сапога, бросает: *«Договорился с поляками – возьмем партию дешевле. Провезут через старый тоннель у мельницы»*. На полу цеха – лужи
Джонатан, неустроенный художник за тридцать, тушит сигарету в банке из-под кофе, пока краска на холсте сохнет. Его отец, Авраам, ворчит на идише, перекладывая старые молитвенники в семейном магазине иудаики на Фэрфакс-авеню. «Ты думаешь, граффити с Маймонидом оплатит аренду?» — бросает он, вытирая пыль с меноры. Джонатан крадет у отца ключи, чтобы тайком перенести в мастерскую коробки с кипами,
Элиф, реставратор из стамбульской мастерской возле Гранд-базара, находит в подвале галереи потрескавшуюся картину XIX века с подписью «Айше». Запах плесени смешивается с ароматом кофе, который она пьет из жестяной кружки. В тот же день в галерею заходит Минджэ, художница из Сеула, приехавшая на симпозиум по азиатско-средиземноморскому искусству. Она замечает, как Элиф аккуратно счищает верхний
Лена Моррис, 32 года, работает медсестрой в переполненной больнице в Бристоле. После ночной смены она заходит в кафе *Red Brick*, заказывает эспрессо и сталкивается с Джеком Харпером — её бывшим, который переехал в Манчестер два года назад. «Ты всё ещё добавляешь три ложки сахара?» — усмехается он, указывая на её стакан. В это время её соседка, Софи Кларк, 19 лет, ворчит на мокрый ковёр в съёмной
Этан Карвер, 27 лет, сварщик из Брокен-Хилл, находит в гараже умершего отца потёртый дневник с зарисовками змеевидных символов и датами смертей родственников — все в 33 года. Его младшая сестра Клара, парикмахерша, замечает одинаковые синяки под рёбрами у себя и брата: «Смотри, как будто когтями сжали…» В старом доме их бабушки, где пахнет плесенью и до сих пор валяется сломанная кукла-коала, они
