Татьяна, старшая, втирала пятно от вина на кухонном столе тряпкой, которую Алиса вчера использовала для чистки ботинок. «Опять твои тряпки везде», — бросила Алиса, средняя, закуривая на балконе, хотя Татьяна десять раз запрещала. Марина, младшая, сидела на подоконнике с книгой Сэлинджера, ногой подпирала треснувшее стекло. В холодильнике — вчерашний борщ, три яйца и банка соленых огурцов,
Спецагент Энджел Уотерс давно привык к странным случаям на службе, но этот инцидент перевернул всё. Во время смены через границу прорывается нарушитель. На вид — обычный беглец, однако ситуация быстро принимает мрачный оборот. Мужчина умирает на отдалённой заставе, успев прошептать лишь загадочные слова: «Эль-Пасо, пожалуйста». Никто не придаёт значения его словам. Энджел и его коллеги хоронят
Знакомьтесь с Айзой — девчонка, от которой мурашки бегут! Ну правда: она не только лечит людей, как какой-то живой бинт, но ещё и трещит с животными, будто с подружками в кафе. Представь, идёшь ты вечером домой через пальмы, а тут вдруг выскакивает этот мажорный выродок, сынок местного олигарха Матиаса… Брр, до сих пор передёргивает от этой сцены! Её брат Аструбал, конечно, вьехал как надо —
Вот как можно переписать историю, добавив живости и неформальности: Знаете, история у Марии — прямо как мыльная опера, только живее. Мартирио растила её как родную, и Мария даже бровью не вела — ну кто бы усомнился? А всё потому, что настоящая мать когда-то влюбилась не в того парня. Ну, точнее, в того самого Патрисио Идальго, певца, но… Родители-то у неё — ого-го! Миллионеры. Тут даже слушать не
Со стороны брак Лауриты и Лоренсо — просто конфетка. Ну правда: он — эталон успеха — красавец, умница, денег куры не клюют, да еще и души не чает в своей Лаурите. А она — эта самая «идеальная жена» из глянца: стильная, утонченная, светская львица до кончиков ногтей. В общем, пара, от которой все соседи вздыхают: «Вот бы нам так!» Но кто бы мог подумать, что за этим фасадом... Лаурита,
Представь: Гавана, конец 50-х, прямо перед тем, как всё перевернула революция. В этот кипящий котёл из музыки, политики и рома — вваливается десятилетний Самуэль со своей мамкой. Только вот мама у него… Ну, знаешь, такая — после развода как бабочка из кокона выпорхнула, но вместо крыльев — растерянность. А тут ещё бабка Виолетта — фотографша с причудами, у которой в доме вместо штор висят
Представляешь, спустя 30 лет за решеткой она наконец выходит — седая, с глазами как застывшая гроза. Дульче. Та самая, про которую до сих пор шепчутся в городке: «Убила мужа топором, говорят, а потом стены кровью мыла…» И вот она возвращается. Не в уютный домик с занавесками, нет — в это проклятое корыто с облупившейся краской, где даже крапива у крыльца будто чует, что тут нечисто. А там,
Кармен Риос, следователь из Маракая, приехала в порт Ла-Гуайра по звонку местного патрульного. Тело мужчины в рваной рубашке лежало между ящиками с бананами, на запястье — синяя татуировка в виде якоря. «Третий за месяц с такой меткой, — сказал офицер, разминая сигарету в пальцах. — Вчерашний груз из Колона исчез. Думаете, связанно?» Кармен достала блокнот с пометками о пропавших контейнерах в
В Каракасе механик Луис Моралес, 27 лет, чинил старый Chevrolet в гараже на улице Сабанета, когда к нему ворвалась Камила Рохас — соседка-студентка, у которой на куртке остались пятна от слезоточивого газа. «Твой брат в списках задержанных после вчерашних протестов у университета», — бросила она, размазывая сажу по лицу. Луис, не вытирая рук от машинного масла, схватил ключи от мотоцикла Yamaha
Карлос, 28 лет, чинит старый "фольксваген-жук" в своей мастерской на окраине Мехико. Рядом валяется грязная тряпка с пятнами мазута, а из динамиков хрипит кумбия. Мигель, его сосед с татуировкой орла на шее, закуривает у ворот: «Эй, *панчо*, завтра гонки у эстакады. Черный шевроле без номеров – наш. Отвлечешь копов с радарами?» Карлос протирает руки об комбинезон, кивает. Вечером в
Луис, 23 года, торгует манго и папайей на рынке Меркадо-де-Чакао в Каракасе. Каждое утро он пересчитывает скомканные боливары в жестяной коробке из-под печенья, пока сосед-продавец кричит: *«Эй, Луис! Опять у тебя цены как у сумасшедшего!»*. В четверг, когда дождь залил тенты, Луис заметил Карлу — девушку в рваных кедах, которая пять минут топталась у лотка с гуавой, пряча под курткой конверт с
Луис, 17 лет, копался в гараже за домом на окраине Каракаса, где треснувшие стены облеплены плакатами с выцветшими рок-группами. Под грудой старых покрышек нашел коробку с чертежами отца-инженера, пропавшего пять лет назад. «*Это же схема какого-то реактора… Ты в курсе, что он радиацией тут всё засрал?*» — хрипел его сосед Рамон, вытирая руки о замасленный фартук, когда Луис принес рисунки в