Лена, криминалист из берлинского участка на Лизенштрассе, находит в кармане замерзшего тела мужчины у метро Шёнхаузер Аллее ключ от заброшенного склада в районе Митте. Вскрытие показывает следы редкого яда – дигитоксина, который использовали в восточногерманских лабораториях до 1990-го. Её напарник Томас, заваривая растворимый кофе в пластиковом стакане, замечает: «Этот яд – как подпись. Штази
Леон Краузе, механик из берлинского автосервиса на Грюневальдштрассе, находят в канаве за заброшенным складом в Марцанe. Рядом — разбитая бутылка *Radeberger* и следы шин от старого Opel Astra. Его сестра Анна, медсестра из клиники *Шарите*, получает анонимный конверт с фотографией Леона в баре *Zum Eisenhammer* за два дня до смерти. На обороте надпись: *"Он знал про груз из Гданьска"*.
Ганс, младший лейтенант, спорит с Эрихом у разбитого кинотеатра на Франкфуртер-аллее. Эрих, в прожжённой шинели, размазывает грязь по карте: «Ты веришь, что они остановятся у Шпрее?» Ганс молча поправляет очки, сколотые скотчем. «Бред. У них уже мосты захвачены», — бросает он, замечая, как две девчонки в платках копаются в развалинах аптеки. Тем временем Лена, медсестра из Шарлоттенбурга, меняет
Лиза торопливо закручивает крышку термоса, пока младший, Йонас, ковыряется в рюкзаке в поисках пропавшей тетради. «В школе спроси у фрау Вебер — может, в классе осталась», — бросает она, сдвигая в сторону пачку неоплаченных счетов. На кухне пахнет свежей штукатуркой: неделю назад водопроводная труба лопнула, залив соседей снизу. Подрядчик Марко, друг ее брата-безработного, тянет с ремонтом.
Катарина, следователь из кёльнского участка, каждый день начинала с сигареты на пожарной лестнице. Ее напарник Макс, вечно в мятом пиджаке, подкалывал: «Опять пропустила завтрак? У тебя в сумке только пачки «Мальборо» и паспорт». Расследование кражи в музее привело их в подвал антикварного магазина на площади Альтенмаркт. Там, среди ящиков с фарфором XVIII века, Катарина нашла обрывок накладной с
Лена, работница берлинской антикварки на Шпрее, разбирая коробки с блошиного рынка, выронила куклу в платье 1920-х — треснувший висок, левая рука заменена на деревянный протез. «Опять хлам тащишь», — флегматично бросил Томас, коллега, вытирая пыль с винтажных часов. Ночью в подсобке, где пахло нафталином и старыми газетами, кукла повернула голову со скрипом, словно шестерёнки в граммофоне заело.
В Варшаве медсестра Агнешка заметила, что раны у пациентов в её отделении начали заживать неестественно быстро. Она позвонила брату-биологу Томашу, пока чистила пятно от йода на халате: «Тут такое творится — у старика с пролежнями кожа как у младенца. Приезжай, посмотри». Тем временем в Берлине инженер Маркус копался в поломанном детекторе радиации, найденном на заброшенной фабрике. Его соседка
В Берлине инженер Йоханн Краузе, затянутый в промасленный комбинезон, обнаружил в документах завода *Krupp-Stahl* следы утечки — чертежи нового танка с гибридным двигателем. Он выпил остатки холодного кофе из жестяной кружки, надколотой еще в Сталинграде, и позвонил в абвер: «Клеммник №17 смазан. Если русские получат схемы, через месяц их Т-34 будут жечь наши «Пантеры», как дрова». В Париже
Луиза из Берлина, с постоянно залипшим в наушниках телефоном, впервые видит Лоттхен в лагере у Штарнбергского озера. У обеих — одинаковые родинки на левой ключице, но Луиза носит выцветшие кеды, а Лоттхен из Мюнхена — замшевые ботинки. «Твой папа тоже коллекционирует старые виниловые пластинки?» — спрашивает Луиза, разглядывая фото в телефоне с треснувшим экраном. Они крадут карту у вожатого,
Лиза, пятнадцатилетняя школьница, каждое утро пробирается мимо велосипедов в узком коридоре их берлинской квартиры в Кройцберге. Её старший брат Симпел, двадцати двух лет, уже на кухне разогревает вчерашние кёнигсбергские клопсы — запах гвоздики смешивается с бензином от его рабочей куртки. «Опять забыл помыть руки?» — бросает Лиза, набивая учебники в рюкзак с оторванным значком Tokio Hotel.
Рана Мбеки, 19 лет, ищет пропавшего брата Сибеле в Йоханнесбурге. В рюкзаке — его последнее письмо с пятнами кофе: *«Нашли следы в угольных шахтах под Эссеном… не доверяй полиции»*. В Берлине она сталкивается с Людвигом, бывшим шахтером с шрамами на ладонях. Он ворчит, закуривая: *«Твой брат копался в архивах концерна «Виртус» — спроси голландцев, они там с приборами возились»*. По вечерам Рана
В Рио-де-Жанейро Карлос Мендес, механик с татуировкой змеи на предплечье, находит в бензобаке разбитого мотоцикла Honda черный чемоданчик с партией фальшивых долларов. «Опять эти придурки с фавелы подкинули», — бормочет он, пряча находку под промасленный брезент. В это время в Токио Хироши Танака, бывший инженер, разгружает коробки с тунцом на рынке Цукидзи, когда получает смс с координатами: